Сателлит - стр. 5
– Не смейте со мной так говорить, – кривой улыбкой попытался поправить меня этот червь, разодетый в белые церковные наряды. – Вы лишь человек, под светом великого солнца.
– А вы не человек?
– Сателлит! – одернула меня Госпожа. – Прошу, перестань. Нам нужны союзники в столице, а не враги. Прошу его простить за грубый тон. Не многие помнят эти земли в былые времена.
Принцесса поднялась по ступеням на смотровую площадку. – Многие в приграничных городах прибыли сюда много позже, чем я получила власть. Бесконечный поток мигрантов, переселенцев, беженцев. Многие прибыли с вражеских земель, и всем нашлось тут место. Нашлось место больным и слабым. Нашлось место и несмышленым детям и обученным инженерам.
– Прошу, не утомляйте меня своими речами…
– Как скажете, – госпожа облокотилась на перила, выкованные из толстого прутка стали. Цельного, витого. – Знаете, для чего тут места все-таки не нашлось?
Викарий поднялся вслед за ней и пренебрежительно посмотрел вниз.
А там – город. До самого горизонта. Невысокие дома, брусчатые мостовые, тротуары, зелень, что пробивается меж камней. Фонари светят даже днем, мерцая голубым светом. Лошади, автоповозки, телеги… Высокие грузовые автоматоны медленно переставляют свои тонкие лапы, чтобы не раздавить простых людей.
И все целое. Все живое и невредимое. Нет тут больше домов с разбитыми окнами, обвалившейся черепицы, разрушенных стен. Нет мертвых площадей и заросших парков. В местных ручьях больше нет гнили. Вода чиста.
Тут больше нет места мертвым. Нет места нищете и беспорядку. Нет места войне и страху. Нет места несчастьям.
– Нету тут места для вашей веры, викарий. Хотите приобщить этих людей к вере – милости прошу. Но в их душах едва ли найдется место для вашего Бога. Их души слабы, немощны. Но в них столько надежды, столько стремлений, что пустого места в этих маленьких душах больше нет, – она вновь глядит на город своими золотыми глазами. И кажется, что с таким взглядом она ближе всех к солнцу. Ближе тех, кто служит его заповедям. Ближе всех этих стариков в бело-золотых нарядах. На ней платье голубое. Но к золотому она все равно ближе.
Она прекрасна.
– Вы еще юны и глупы, принцесса…
Янтарь ее глаз сверкнул, и я не раздумывая достал из-под плаща рукоять своего клинка. Секунда, и все три секции выдвинулись из рукояти, клинок блеснул перед глазами и звонко щелкнул. Собрался воедино. Острый, средней длины, и такой легкий.
Острие меча скользнуло под левую руку аикария и обух с размаху поднял конечность вверх. А дальше дело техники. Один прямой удар, и кровь брызнула в разные стороны. Левая рука, отрезанная по самое плечо, упала на брусчатку. Кровь начала вырисовывать узоры камней.
Истошный вопль даже не встрепенул стражу. Старый ублюдок завалился на бок и рухнул, перепачкав все свое одеяние в пыли и саже. Кровь попала мне на лицо, от чего стало так противно и мерзко, что я попытался быстро стереть ее рукавом.
А принцесса уже склонилась над ним. Смотрит своим пронзительным взглядом прямо на старика. Ему бы больше чести, и, быть может, он услышал бы то, что она ему пытается донести.
Медицинский автоматон открепился от повозки и расправил свои лапы. Пробрел наверх, дрожа и с трудом перебирая ступеньки на пути к смотровой площадке. На спине рюкзак и склянки с жидкостью. Хрупкий и слабый. Зато такой полезный. Машина осела рядом с ранеными и попыталась протянуть к нему свои механизмы, но я быстро ее осек. Преградил ей путь своим мечом.