Сателлит - стр. 6

Робот посмотрел на меня черными стеклянными глазами.

– Подожди, – лишь прошептал я, успокаивая беднягу.

– … вы пришли на мои земли. Здравые и живые земли. С полями пшеницы, с полями ржи и картофеля. С полями хлопка. Вы смотрите на трубы заводов, что коптят небо, смотрите на людей, что бродят по улицами не зная болезней и голода, и говорите мне, что я глупа? – все величие моей госпожи в одном лишь ее виде. В этом задранном подбородке, в этом пренебрежительном взгляде. Она не ровня какому-то старику, что скитается по наделам и выпрашивает людей для своей церкви. – В вас нет ни капли уважения к правителю этих земель. И если любой другой спустил бы это вам с рук, то не я. Это мой дом. И это мои люди. И если вы будете иметь уважение ко мне и моим людям, то так и быть…

– Жалкая соплячка! – будто вырвал из контекста лишь пару слов этот служитель церкви. – Уважение? К тебе? Я старше тебя вдвое! Тебе это с рук…

– Старше в двое. Во столько же и глупее.

– Как прикажете поступить? – отодвинул я медицинскую машину одной лишь рукой. – Его душа…

– Жалкая и гнилая. Нам такая не нужна, – она откуда-то достала белый платок, расшитый узорами. Протянула его мне и перешагнула через отсеченную руку. – Доделай, что начал.

– ТЫ! – надрывался старик, пытаясь ухватиться за стального медика. – Ты не знаешь, с кем связалась! А ты! Только попробуй меня хоть пальцем тронуть!

Не трону.

Я толкнул его ногой, опрокинул на спину и проткнул его дряхлую немощную грудь. Меч короткий, пришлось даже слегка наклониться, и стало противно, что даже так, пришлось кланяться перед подобным ничтожеством. Будь в нем больше чести, он не визжал бы как свинья. А будь в нем больше мудрости, то не бросался бы словами понапрасну. Жалкий человек, что не знал ни бед, ни лишений. Именно поэтому я с такой легкостью проткнул его, уткнувшись острием в камень за его спиной.

Прекрасный белый платок стер кровь с моего лица и изменил свой цвет. Жаль такую добротную вещь. Я протер им и свой меч, чтобы в сочленениях не осталось липкой грязной крови, и одним движением сложил причудливый механизм. Тяжелое оружие никогда не было моим сильным местом. А вот легкие короткие складные мечи – да. Удобство и изящество. И если бы госпожа попросила, то я сделал бы все это так красиво и изящно, как только могу. Но нет. Меч закрепился в кобуре подмышкой и был скрыт плащом.

Символу войны лучше не сверкать перед простым людом.

– Госпожа! – раздался надрывный женский голос. – Госпожа, прошу, выслушайте!

Женщина. Прилично одета. Крестьянка или работница. Стоит далеко от окружения из кавалерии. Не подходит. Боится. Уважает.

Принцесса обернулась в пол оборота. Посмотрела на нее и тяжело вздохнула.

– Сателлит…

– Слушаюсь!

Не любит подпускать к себе людей. Я буду посредником. Я аккуратно проскользнул мимо лошадей с вооруженными всадниками, и широким шагом направился к женщине. Но вместо того, чтобы озвучить свою просьбу, она лишь упала на колени, прижавшись головой к мостовой.

– Встаньте! – протянул я руку, но женщина не взялась за нее, лишь подняла взгляд.

– Мой муж…

– Встаньте, я сказал. Ни я, ни госпожа, вас не слышим…

– Простите, великодушно! Я… Я сейчас, – она оттолкнулась грязными ладонями, встала, попыталась отряхнуться, но лишь сильнее размазала сажу. – Мой муж…