Сателлит - стр. 2
– Три дня – это много, сателлит. Много. Туда бы нового виконта поставить, а нас переквалифицировать в транзитные земли. Будем брать монету за пребывание войск и товаров. Меньше, чем за защиту границы, но и жить поспокойнее будет. Да и гарнизон распустим, пусть мужики по домам идут…
– Да, господин. Вы правы… – уже не в первый раз говорю ему это. Смотрю на поле янтарных пионов и понимаю, что это и вправду больше не приграничные земли.
– Ты так и не смирился с тем, что у тебя нет имени, да, парень?
– Что? – вдруг очнулся я от мыслей. Подловил меня, старый хитрец. – Нет. Совсем нет, с чего вы взяли?
– Ты так и не начал называть меня по имени, да и госпожу по имени почти не зовешь. К слугам вообще обращаешься «Слуга»…
– Не вижу ничего необычного. Я обращаюсь к вам с уважением…
– И к слугам?
– Нет. Их имен я не знаю.
– Каэр. Зови меня Каэр. Не хочу на старости лет прослыть безымянным регентом. Особенно при учете того, что я и не регент вовсе, – тихонько рассмеялся господин регент.
– Как скажете… – опять эта еле осязаемая обида. Он сказал это так, будто я не знал его имени. А я знал. Лучше всех знал.
И снова поле цветов. Принцесса закрыла глаза. Задремала. Устала от долгой дороги. Устала от долгих лет службы этим землям. Устала делать этот мир лучше.
А ведь я помню времена, когда тут вообще ничего не было. Нас с ней еще детьми отправили на границу. На эти выжженные войной земли. Регент рассказывал, что когда он прибыл сюда с войском и двумя младенцами на руках, замок был все еще усыпан трупами, а вода под утесом пенилась красной пеной. Смрад гнили и грязи…
Центральная армия волной прошлась по этой земле. И отправилась дальше. На восток. Оставив охрану границы младенцу-принцессе и ее регенту.
Теперь все иначе. Когда принцесса взяла власть в этих землях в свои руки, все начало меняться. Грязь сменилась на зелень. Города и села вновь были отстроены. Всюду техника, фабрики. Нет нищих и больных. В каждом доме есть свет, есть еда. У всех тут есть работа… И с каждым годом эти земли все больше и больше меняются.
– … это душа в ней от блаженства вибрирует. Маленькая, но такая шумная…
– Вы о кошке? – перевел я взгляд на своего гостя. Знаю, что он сам с собой говорит, но не хочу оставлять его в одиночестве.
– Да, друг мой. О ней самой. Потрогай…
– Она меня не сильно жалует…
– Сегодня можно. Можно…
Я медленно встал, стараясь не издавать ни звука, и сделал два мягких шага в сторону табурета, на котором мирно сидел регент, с серой кошкой на коленях.
Протянутая ладонь аккуратно легла на животное…
– Не этой, Сателит, – шепотом возмутился Регент. – Трогай своей!
И вправду. Может, поэтому кошка меня не любит. Я убрал стальную ладонь за спину, и протянул ладонь другую. Человеческую.
Я всегда был правшой, и даже после того, как лишился своей любимой руки, не перестал быть правшой. С тех пор и до этого момента, чтобы я ни делал, я делал это правой рукой. Из крови и плоти, или из стали – это было не важно.
– Эх ты… Что бы ты почувствовал своей железкой?
– Все, мой господин. Рука как родная…
– Только не родная. Кошка чувствует это! Ее резонирующая душа чувствует, как твоя сгорает в этих механизмах…
Мягкая. Теплая и мягкая. А еще еле ощутимо дрожит. Но зачем? Почему?
Регент посмотрел на меня, будто понял, о чем я опять подумал. – Это точно душа ее с тобой связаться хочет. Жалко, мы, люди, мурлыкать не умеем.