С.П.А.С. 107 - стр. 8
С ранними оттепелями вереница подвод, запряженных безрогими быками, в сопровождении конных въезжала и выезжала из боковых ворот крепостной стены, за которой рос будущий Неаполис. Целый день от зари до зари камни, дерево, глина и мрамор для строительства, требовавшиеся все в больших и больших количествах, широким потоком стекались к южной стороне природного возвышения.
К концу осени очертания Нового города выпукло очерчивались на сером фоне дождливого неба, лившего холодные капли-слезы, будто небосвод предугадал недолгую счастливую жизнь красавца-города на пологой вершине дикого холма. А, может, небесная твердь плакала о том, что ни одна крупица привезенных материалов не была израсходована для помощи простым скифам, ютившихся в низких хижинах из сырцового неотесанного камня или землянках, а то, и просто в юртах. Но именно их руками было создано сказочное архитектурное великолепие. При тех громадных затратах скифских князьков и греческих купцов для возведения своих пышных домов с галереями, уставленных статуями из мрамора, строительства храмов, торговых площадок, не было сделано ничего для достойного обустройства пригородных жилищ простого народа.
Всем нравилась архитектура Неаполиса, она приводила в восторг всех скифов и эллинов, в город устремились гости из ближних и дальних стран; на его территории поселились заморские навархи со слугами, навклеры и воины, греческие купцы, фракийские дельцы и другой разношерстный люд, который сопровождает сильных мира сего в их повседневной жизни. Разросся и пригород столицы, где строились ремесленные и кузнечные мастерские; на широких полях и в густых садах крестьяне выращивали и собирали богатый урожай.
К тому времени, о котором пойдет речь, дела обстояли следующим образом. Скифское государство находилось на полуострове Таврика со столицей Неаполис в самом его центре, большими для того времени городами-крепостями Хабеи и Палакий; Скилуру подчинялась также Добруджа и Ольвия, где чеканили монеты скифскому царю, а греческая культура все больше проникала в жизнь оседлых скифов.
– Что о прошлом плохого можно сказать, это все слышали, а что хорошего – никто не помнит*, – стали поговаривать старики.
Как понимать их слова? Усилиями некоторых эллинизированных князьков, внушали простому люду презрение к варварским обычаям скифских предков, поклонявшихся змееногой богине Апи, подсчитывавших победы по числу поверженных голов врага, отвергавших хождение денег и ростовщичество, живших общинно и просто.
– Возроди по-новому обычаи предков, отгони тень – просил царя мудрец. – От этого зависит, воскреснет ли былое величие скифов.
– Светильнику, чтобы быть притягательным, нужна внутренняя слаженность. Нельзя отбросить достиженийя греков, – последовал ответ.
Спокойствие, с которым отвечал Скилур, только кажущееся, внутри у него совсем не было спокойно. Он получил донесение с Боспора о том, что узнав про поход скифских князей в земли Истра, на берегах которого живут фракийцы, главный архонт Пантикапея приказал отсрочить выплату законной дани скифскому царю.
Царь созвал Совет паралатов*, на него явилась военная верхушка Неаполиса и города-крепости Хабеи.
– Греки начинают забывать, что предки скифов и сам царь Агаэт уступили для возведения Пантикапея свои земли, – говорил Скилур своим советникам, и они дружно соглашались с ним.