Рыцарь сновидений - стр. 16
– Я не помню, чтобы вы мне грубили, – ответил Андрей.
– Замечательно, – обрадовался Пострадавший. – Это вполне по-рыцарски.
Они подошли к длинной широкой лестнице из розового мрамора, которая вела наверх. Здесь в несколько рядов стояли в очереди самые разные кандидаты в рыцари: мальчики и девочки, мужчины и женщины и даже совсем древние старички и старушки. У каждого кандидата на ладони был начертан химическим карандашом номер очереди, и когда Андрей с Пострадавшим начали подниматься по ступеням, кто-то услужливо протянул им карандаш.
– Спасибо, нам не надо, – поблагодарил Пострадавший и потащил своего спутника дальше.
На широкой лестнице, как и в любой другой очереди, было суетно и шумно. Иногда кто-нибудь из кандидатов вдруг начинал испуганно озираться, а потом исчезал, словно лопнувший мыльный пузырь. Андрей уже не удивлялся этому. Он знал, что, если человек исчез из этого мира, значит, он проснулся в том.
На лестнице как раз заканчивалась очередная перекличка и сверху то и дело слышалось:
– Сто двадцать седьмой есть?
– Есть, есть! – закричал пожилой лысый гражданин.
– Сто двадцать восьмой есть? – перегнувшись через перила, крикнул распорядитель в розовой ливрее.
– Есть, сынок, – прошамкала маленькая горбатая старушка.
Сто двадцать девятым оказался тот самый унылый мальчишка. Проходя мимо него, Пострадавший хлопнул его по плечу и на ухо сказал ему:
– Зря теряешь время. Шёл бы лучше кататься на каруселях.
Мальчишка пожал плечами, громко чихнул и простуженным голосом ответил:
– Успеется. Вот стану рыцарем, потом накатаюсь.
– А что они здесь делают? – удивлённо спросил Андрей у своего провожатого.
– Это всё липовые рыцари. Дожидаются своей очереди на приём к Фее. Папрашу, – раздвигая руками фальшивых героев, громко командовал Пострадавший. – Пап-прашу, граждане кандидаты.
Внезапно дорогу им загородил усатый дядька могучего телосложения. Он возвышался над хрупким низкорослым Пострадавшим, как дерево баобаб, и возмущённо говорил:
– Без очереди не пущу. Не имеете права! Мы все здесь такие же рыцари и не позволим всяким проходимцам по блату пролезать к Фее.
– Такие же, да не такие, – легко отстранив его, сказал Пострадавший. – Эх, граждане, и охота вам такой приятный сон в очереди проводить?
– И я этого розового заморыша собственными руками из воды вытащил, – не унимался дядька. – Ну кругом блат! Думал, уж во сне всё по справедливости. Шиш! И здесь за взятку все двери открыты!
Уже на самом верху очередь заволновалась, пришла в движение, и Пострадавшего с Андреем закрутило словно в водовороте.
– Ты бы видел, что здесь ночью делается, когда все спят, – крепко держа мальчика за руку, сказал Пострадавший. – Не протолкнёшься. Перила каждый день чинить приходится – кандидаты отрывают их начисто. От стен куски яшмы отколупывают, позолоту с дверей соскабливают. Ужас!
Наконец Пострадавший пробился к красивым двустворчатым дверям тронного зала. Он сильно постучал кулаком, а затем крикнул в щель между створок:
– Ваше Величество! Ваше Величество, это я, Пострадавший. Велите, пожалуйста, мне открыть. Я вам настоящего рыцаря привёл.
Кто-то из очереди попытался оттеснить Пострадавшего в сторону. Другой ухватил его за воротник, третий – за рукав.
– Имейте совесть, граждане кандидаты! – завопил Пострадавший. – Ведите себя по-рыцарски! Не рвите одежду! Итак в лохмотьях хожу!