Рыцарь ночи и Луна - стр. 21

— Он, конечно, гаснет уже. Но мы дома Риму попросим подкормить его. У них ещё три остаётся, чай, не обеднеют… — как бы оправдываясь сказал дядя Ангус. Похоже, что все эти разборки и торговля надоели уже и ему самому. Провожать меня никто из бывшей семьи не вышел.

Я догадалась, что это, возможно, и был тот самый светящийся шарик, что Лита называла «светляком».

На обратном пути на выселки мы прошли половину села, до центра. Встречали разных людей, многие здоровались и с Ангусом, и со мной. Я так же вежливо подносила правую руку к сердцу и кивала. Пусть я не знаю этих людей, но и грубиянкой выглядеть нечего. С одним из мужчин Ангус поговорил и довольный похвастался мне:

— Десять болотников заказал на осень – сына женить будет! А болотник к осени – жирный и тяжёлый, это для почётных гостей он набирает. Так вот к осени и наберу заказов, а потом и муки будет на что купить, и молока-творога, когда захотим.

Чувствовалось, что заказом он доволен. А я больше рассматривала одежду встречных. Порадовало, что не все женщины были в платьях. Как минимум двое из них, пожилая и совсем юная, похоже, её внучка, были одеты в брюки и странные куртки из мешковины.

— Из лесу, Вига?
— Вестимо. Комарьё жрёт, не снимешь куртейки.

Пожилая остановилась, утёрла рукавом пот со лба и, поставив на землю большую корзину, набитую разными пучками трав и связками корешков, немного поболтала с Ангусом, расспрашивая про Риму. Мы с её сопровождающей несколько холодно разглядывали друг друга и молчали. Я – потому, что не представляла, что говорить. Она – похоже знала прежнюю Алуну и не слишком любила её.

Я аккуратно рассматривала их одежду с некоторым даже облегчением. Можно будет сшить себе брюки в дорогу. Присмотрелась – в девушке дремала искра магии, ещё меньше моей. Совсем уж крохотная и беспомощная. Природница, как и я. Теперь я уже видела выжженное нутро её бабушки.

Смотреть на такое было очень неприятно, как, например, на человека, у которого оторвана нога и видны старые шрамы. Я невольно отвела глаза.

В центре посёлка бок о бок стояли две небольшие лавочки. В одной – всё, что можно есть, от свежего молока и хлеба до сушёных ягод и зерна для скотины. Во второй – инструмент, посуда, ткани.

Цена на ткани была двух видов. Высокая и очень-очень высокая! Два куска стоили запредельно дорого! Я присмотрелась и разницу увидела даже на глаз. Та, что дешевле – не слишком хорошего качества, грубоватая, с огрехами и непропрядами. Из такой шили повседневную одежду селян. Только здесь, в лавке, она была ещё не линялая, а синяя, коричневая и белая с желтоватым налётом. Та, что совсем уж запредельно стоила – хорошего качества, как машинная, только было в ней ещё что-то странное. Я даже не сразу разобралась.

Заметив, что я щупаю и смотрю на свет эту дорогущую ткань, лавочник, мелкий лысоватый мужичок, сказал, как бы не мне, а просто в сторону:

— Из старых запасов ещё, самогрейка и непромокайка. Больше-то такого и не делают! Думаю, у нас её не продать будет, осенью в город повезу.

Я увидела, что на ткани есть магия! Просто увидела! Объяснить это сложно, ну, как будто тонкий слой прозрачной плёнки приклеен сверху – так это выглядело для меня.

— Дядя Ангус, а сколько такая проносится? Ну, когда на ней магия кончится?