Рыцарь ночи и Луна - стр. 20
Суна встала, пошарила в кармане фартука, вынула несколько монет и сказала:
— Поди, отдай Паулу и скажи, что не будет она работать. Некогда ей, скажи, дома, мол, запонадобилась!
— Мам, ты ж мне обещала…
— Бегом давай! — прикрикнула Суна, и мы так и не узнали, что именно потеряла сегодня Лита.
Она надулась, на глазах показались слёзы, дёрнув плечом и шмыгнув носом, сестра выскочила за дверь. Похоже, не слишком она привыкла к таким окрикам.
Договорились мы на удивление быстро. Мачеха даёт мне бумагу-разрешение на работу в городе, а я через четыре года возвращаюсь и отписываю ей свою половину дома. Самое забавное, что землю соседям она продавать не захотела. И деньги на выкуп у неё нашлись. Нет, конечно, торговаться она пыталась. Хотела за документ получить и землю, и полдома. Но для того я и просила дядю Ангуса пойти со мной. И в качестве человека, знающего местные цены, и в качестве свидетеля.
Конечно, я сейчас передать ей дом не могла – придётся ей поверить мне на слово. Но и пакостить я не собиралась. Зачем? Жить я сюда совершенно точно не вернусь. За землю Суна выложила мне сто девяносто мит. Дядя Ангус сказал, что это нормальная цена. Я с любопытством рассматривала жёлтые квадратные монетки с цифрами один, три и пять на аверсе. Реверс украшали скрещённые мечи на фоне какого-то раскидистого дерева, похожего на дуб. Чеканка была чуть грубовата, но вполне отчётливо читалась надпись по кругу: «Да пребудет Сила вечно».
Все вместе сходили к старосте, я получила большой лист бумаги, куда вписали моё имя и место жительства, а также данные Суны. Вместо подписей поставили отпечатки пальцев. Староста, пожилой спокойный мужчина, приходу нашему не удивился, чуть укоризненно покачал головой и сказал:
— Что, Суна? Или я тебя не предупреждал? — достал довольно большую печать, бережно подышал на неё и аккуратно поставил оттиск на оба экземпляра. Один оставался у него, второй забрала я.
7. Глава 6
Ещё неделю дядя Ангус собирал меня в дорогу. Сразу после подписания документов был большой скандал, а дядя Ангус стряс с Суны ещё девять мит. Поняв, что я теперь свободная, но бездомная, что мне больше не угрожает голод или побои, он весьма осмелел в разговоре с мачехой.
— Ты что же, Суна, совсем ума лишилась? Смотри, Сила накажет! И мебель, и посуда, и бельё – всё денег стоит! Струмент весь для огорода – всё тебе остаётся! А ты девчонку голой хочешь выставить?! Не выйдет так! Сейчас к старосте вернёмся – потребую раздела! И продам, хоть и за копейки.
Суна раздражённо швырнула на стол кучку монет. Знакомые уже мне миты – три и пять и крупные бронзовые квадратики – гроны, как я потом узнала.
— Что хочешь делай, а более нет у меня!
Ангус пересчитал монеты, сгрёб в руку и кивнул мне на выход.
— Ежели распродавать всё по-честному – оно, конечно, поболее выйдет. Может даже и вполовину поболее. Только жить тебе придётся здесь и за каждый чугунок торговаться. Решай сама, Лунка, как оно лучше.
Я забрала у него монеты и пошла наверх, за своими вещами. Лишь бы побыстрее уйти отсюда. Спустившись вниз с кучей тряпья в руках из того, что нашла в ящике, застала ещё один спор:
— Отдай, Суна! Нечестно этак-то!
Вымотанная Суна, плюнув, кинула мне под ноги какой-то шарик и, громко хлопнув дверью, скрылась в комнате. Ангус нагнулся, поднял с полу шарик и сунул в карман.