Рыцарь ночи и Луна - стр. 23
— Ткань эта ноская очень, Луночка. И стирается хорошо.
— Вот и сшили бы себе!
— У меня нашито так, что не на один год хватит! Я ведь раньше-то магичила и хорошо зарабатывала. И светляков сама делала, и горячие камни продавала. А сейчас, видишь, светляка зарядить могу, конечно, но он больше двух-трёх недель и работать не будет.
Она, забросив все дела, кроме готовки, шила мне новое платье. К нему она добавила симпатичный кружевной воротничок из своих запасов. Простое, для селянки, возможно, даже вполне нарядное, но городские такое носят на каждый день, по утверждению Ангуса.
— Там, Лунка, конечно, побогаче живут. И одеваются наряднее. Так что слухай, что Рима тебе говорит!
Чехол от матраса, куда я складывала всё своё добро, постепенно превращался в довольно большой тюк барахла. Пару отрезов простой ткани я везла в город для постельного белья – пригодится.
Через семь дней я прощалась с Риммой. Обе всплакнули.
— Ты, деточка, как устроишься – дай знать. Почта сейчас уже лучше работает. Конечно, не магическая, да и стоит дороже, но с почтой обозы охраняют хорошо. Так что отпишись, чтобы мы тут знали, что у тебя и как. И Луночка… Ежели вдруг что… Ты вертайся сюда. Не чужая ты нам, а в жизни, знаешь, всякое бывает…
Вернулись в Лесное, дядя Ангус отдал тележку лавочнику, взял у него заказ – передать письмо каким-то двум купцам, мы погрузили наши вещи в телегу, и дядька Ранк повёз нас в Придорожное.
Село было ещё больше Лесного, тут даже трактиров было аж три, но ночевали мы на сеновале у знакомых дяди Ангуса. Это было бесплатно. Сразу после быстрого ужина дядя Ангус ушёл на весь вечер – договариваться о месте в обозе, было уже темно, и я просто сидела на сеновале, где нам постелили толстые плетёные коврики, точно такие, какие вязали в моём мире бабушки из старых вещей. Играла тусклым светляком – училась включать и выключать. Быстро научилась.
Утром хозяйка, полнотелая, пышущая здоровьем молодуха, накормила нас горячей кашей, хозяин, молчаливый Корт, помог дотащить наши вещи до площади, и я поразилась, какого размера караван идёт из таких глухих мест. Почти тридцать телег, с грузом и без, крытые, как кибитки, гружённые какими-то тюками и просто с ворохом сена. И охрана – полтора десятка лучников и мечников под предводительством гира Сорса – сорокалетнего крепкого и жилистого мужчины. Все на конях.
Нам досталось место в открытой телеге, гружённой товаром только до половины. Возница, суховатый дедок, чуть скрипучим голосом скомандовал:
— Полезайте! Но смотри, Ангус, как договорились – в горку ежели, вылазите и пешком идёте! Не хочу животин надрывать.
— Помню я, Торт, помню…
Я улыбнулась. Забавное имя у дедушки – Торт, хотя сразу чувствуется – характер-то не сахарный.
Тронулись…
Я лежала в телеге, смотрела в чистое, какое-то праздничное небо и размышляла о ценах города, о том, как там всё устроено… Где я смогу жить и работать, быстро ли найду себе место? Хватит ли денег дожить до первой зарплаты? Или, может, снять комнату и начать вязать на продажу? Денег, после сборов и покупки одежды, оплаты продуктов и места в обозе, осталось не так и много. Обоз самым большим расходом оказался. Теперь у меня всего сто пятьдесят четыре тинга и немного грон.
8. Глава 7
Дорога тянулась и тянулась. Как ни странно, через пять дней, уже ближе к городу, попалась выжженная деревня.