Рябиновая долина. Слезы русалки. Книга третья. - стр. 46
Я покачала головой. Заметив мой жест, муж сразу накинулся на меня с вопросом:
– Ты с чем не согласна?
Я обвела мужчин взглядом, и, несколько неуверенно, проговорила:
– Насчет милиции я не уверена. Сообщим мы, и что? Наверняка, они не глупее нас, и начнут доискиваться причины. И, разумеется, придут к тем же самым выводам, что и мы? Ограбление? Глупости. В это никто не поверит. Браконьеры? Так дед, насколько я поняла, егерем не был и, вообще, в силу своего возраста ни на какой государевой службе не состоял. Предлагаешь рассказать им о Радетелях и книге про русалок? Прости, дорогой, но каждый четверг с апельсинами в дурдом я приезжать не смогу, далековато, а совсем оставлять тебя без витаминов – совесть не позволит. – Я грустно усмехнулась. – А вот, что касается сестры Тимофея, кажется, Ульяны, то тут я с тобой полностью согласна. Сообщить обязательно надо. К тому же, насколько я уяснила из рассказа мальчика, то только Ульяна знает тайну Рода, а значит, и книга может быть у нее. Или, по крайней мере, она может знать, где она находится. И потом, не забывайте, что дневник твоего отца сейчас у НИХ. А значит, рано или поздно, они его расшифруют и вернутся на поиски книги. И тогда обоим, и Тимофею, и его сестре, грозит опасность.
Кирилл согласно кивнул, и мне хотелось верить, что не из чувства солидарности. Мол, я согласна с его доводами, а он с моими. А вот Игорю, мои заключения совсем не понравились. Глядя на меня почти с возмущением, он пробурчал:
– И что… Ты предлагаешь утаить от милиции убийство старика? Нет… Я считаю, это неправильно! Мы обязаны сообщить! Убили человека, и эти гады должны понести наказание!
Я грустно усмехнулась:
– Ты все правильно говоришь. С точки зрения закона. Я тоже за то, чтобы у нас был закон и порядок. А теперь скажи мне, дорогой, ведь если мы сделаем заявление, точнее, не мы, а Тимофей… Он ведь свидетель, так? Ведь он видел тех людей, кто деда убил. А они, скорее всего, о присутствии при этом парня даже и не догадывались. Иначе, его бы уже тоже в живых не было. Значит, он становится свидетелем. А ты уверен, что у этих гадов нет своих людей в милиции? Я лично, нет. И тогда, те узнают, что парень их видел. В общем, после этого заявления, за жизнь Тима я не дам и копейки. И не мне тебе рассказывать, на что ОНИ способны. Поверь, они еще сюда явятся, чтобы найти книгу. И, если мы не впутаем сюда милицию, то у ребят будет шанс еще выкрутиться. Мол, ничего не видели, ничего не знаем. А с милицией… В общем, перспектива не особо радужная. К тому же, мы еще точно не знаем, похоронил ли Тимофей деда. Мы же его не спросили об этом. А если те гады ночью труп умыкнули, чтобы, как говорится, и концы в воду? Тогда мальчишка может до морковкиного заговенья рассказывать, что его деда убили, и тогда, апельсины уже придется возить ему, и это в лучшем случае…
Мои доводы произвели на мужа впечатления. Но настроения ему это, отнюдь, не прибавило. Хмуро глядя на меня, он спросил:
– И что ты предлагаешь сейчас делать?
Я тяжело вздохнула, и, по-видимому, заразившись от Кирилла числительными, начала:
– Во-первых, нужно расспросить Тимку, где тело деда. Во-вторых, узнать у него все, что он может припомнить о книге. Наверняка он что-то видел или слышал о ней. И попытаться самим ее найти. Так как времени у нас на это не очень много. Если это были Радетели, то они очень быстро свяжут два и два, и примчатся сюда. И тогда, уж поверь мне, тут не только полы вскроют, тут и все заброшенные огороды перекопают, в придачу с окружающим метров на сто лесом. Я не буду тебе говорить, что мы не можем допустить, чтобы книга оказалась в их жаднющих лапах. В-третьих, нужно мчаться к сестре парня, и все ей рассказать. Возможно (а я в этом уверена), что она знает о книге намного больше, чем о ней известно Тимофею. И в-четвертых, нам нужно обеспечить каким-то образом безопасность этих детей. Положим, с Тимофеем все проще. Я его отправлю к Ивану. У мальчишки же сейчас каникулы, так что, никто его искать не будет. Но и сестру нужно как-то выводить из-под удара. Пока, не знаю, как, но нужно.