Рябиновая долина. Слезы русалки. Книга третья. - стр. 44
Игорь, слушавший рассказ парня с суровым видом, тут же поднялся, подошел к мальчишке, сел с ним рядом. Положил ему руку на плечо и участливо пододвинул ему стакан с водой:
– Выпей водички, парень… Полегчает…
Тимофей посмотрел на него с благодарностью, сделал несколько судорожных глотков и закашлялся. Потом, с трудом выдохнул, и закончил:
– Эти сразу же ушли. Я из кустов сразу к деду кинулся. Он еще жив был. У него вся грудь в крови была. – Он опять часто задышал, глядя перед собой в одну точку, словно вновь оказался сейчас там, рядом с умирающим стариком. Когда он заговорил опять, голос у него был едва слышным шепотом: – Я ему голову приподнял. Он увидел меня и говорит: – Прости, мол, не успел я… А чего не успел-то?! Спрашиваю: «Деда, чего не успел?» А он мне, тайну Рода, мол, не успел передать. Но, говорит, Ульяна знает, она и расскажет, когда срок придет… И все… Умер.
Последнее слово я не услышала, поняла его только по движению его губ.
Последнее слово я не услышала, поняла его только по движению его губ. И тут он не выдержал. Он закрыл лицо руками и его тело опять начало бить крупной дрожью накатившего горя. Игорь, сидевший рядом с мальчишкой, крепко стиснул его за плечи, и тихо проговорил:
– Держись, парень… Держись… Ты теперь не один. Мы будем с тобой рядом. Держись…
Я не знаю, понимал ли Тимофей смысл сказанного моим мужем, но вскоре, он стал успокаиваться. И вдруг, его голова склонилась на стол, на скрещенные руки, и он отключился. Я испуганно вскочила со своего места, собираясь кинуться к нему. Но Игорь сделал мне знак рукой, мол, остановись. Я и остановилась. Замерла неподвижно, глядя на сидевшего за столом мальчишку и не знала, что делать: то ли за нашатырем бежать к машине, то ли водой его холодной опрыскивать. Видимо, эти метания очень явственно отобразились на моем лице, потому что, муж тихо проговорил:
– Ничего страшного… Так бывает. За последние дни у него было очень сильное нервное перенапряжение, он не спал несколько дней. К тому же, судя по тому, как он ел, еще и голодал. А сейчас… Он почувствовал себя в относительной безопасности. К тому же, сытная еда, а еще, он, наконец, смог кому-то все рассказать. И, как результат, организм просто отключился. Это хорошо… Ему сейчас необходим отдых. – Он кивнул Кириллу: – Давай перенесем его на кровать.
Пока мужчины возились со спящим парнишкой, пытаясь его вытащить из-за стола, я кинулась к одной из дверей. Угадала я правильно, это была чья-то спальня. Судя по обстановке, вряд ли хозяина, деда Евпатия. Скорее тут жил сам Тимофей. Кровать была узенькой, панцирной, с никелевыми шариками на спинках, застеленная пестрым, собранным из множества лоскутков, покрывалом. Наверняка работа бабушки, а может быть, и сестры. Игорь с Кириллом бережно уложили мальчика поверх покрывала, я торопливо стянула с него ботинки. Мельком обратила внимание на то, что носки у паренька были аккуратно заштопаны на пятках. Скорее всего, тоже, работа сестры. Все эти мелкие детали говорили о той любви и заботе, которые царили в этой семье. А вот теперь… Ох ты, горе-горькое…
Я укрыла его сверху краем свисающего покрывала, и вернулась в большую комнату. Мужчины уже опять сидели за столом, и вид имели весьма хмурый. Рассказ парня произвел на них впечатление. Я уселась напротив, обвела всех взглядом и задала вполне предсказуемый вопрос: