Рябиновая долина. Слезы русалки. Книга третья. - стр. 39

Кирилл, шедший рядом с Игорем, вдруг проговорил:

– Я чувствую ЕГО присутствие… Он затаился… Ждет, когда мы уйдем.

Муж нахмурился:

– Нам некогда играть в прятки. Того и гляди, Радетели подсуетятся и нагрянут. – И потом, обращаясь к Юдину: – А может это они и есть? Что скажешь?

Тот пожал плечами.

– Не знаю… Я могу только ощущать присутствие человека. А вот, что это за человек… Увы… Отец Федор может проделывать такие штуки, он может «видеть». Мне этого не дано… По крайней мере, пока. – Откровенное сожаление по поводу ограниченности собственных возможностей, явно сквозило в его голосе.

Я со вздохом проговорила:

– Это не Радетели… Скорее всего, это хозяин дома. Но он очень напуган… – Объяснять, откуда я это знаю, не стала.

Мужу мои объяснения были без надобности. Он уже давно привык к моим некоторым странностям и даже в шутку, иногда, называл меня за это «ведьмой». А вот Кирилл удивленно вскинул брови. Причем, смотрел он при этом не на меня, а на моего мужа. И в его глазах был немой вопрос: «Ты ей веришь?». Игорь, обладая, можно сказать, сверх повышенной чувствительностью к подобного рода ощущениям (муж и жена – одна сатана), ответил ему с усмешкой:

– Уж поверь мне… Если Люся так сказала, значит, так оно и есть. Но это несколько облегчает нашу задачу. Нам его надо выследить и каким-то образом, дать знать, что мы не желаем зла. Идеи есть?

Юдин пожал плечами и посмотрел на Игоря.

– Как всегда… Ты слева, я справа… – Потом перевел чуть насмешливый взгляд на меня: – А Людмила по центру…

План был так себе, но, так как другого у меня все равно не было, я кивнула, соглашаясь с предложением Кирилла. Хотя, эти его взгляды, удивленно-снисходительные, чуть насмешливые меня ужасно раздражали. Но, разумеется, я своих чувств старалась не показывать. Еще чего не хватало!

Мы отошли поглубже в лес, чтобы со стороны дома нас нельзя было увидеть. Мужчины, не сговариваясь, словно полжизни служили в одной разведроте, скользнули неслышно в разные стороны. Чувствовалось, что школу они прошли одну и ту же. Я, проверив карабин (больше по привычке все перепроверять, чем из-за сомнений, заряжен ли он), залегла за небольшой куст можжевельника недалеко от тропы, по которой мы пришли к этому хутору. Время потянулось невыносимо медленно. Впрочем, в подобных ситуациях всегда так бывает. Честно говоря, я, по неведомой причине, не особо волновалась. Почему-то мне казалось, что тот, кто следил за нами, не представлял особой опасности и был один. По крайней мере, в кустах, совершенно точно, прятался один человек. Я чувствовала только его эмоции. Не думаю, что, если бы там был еще кто-то… Додумать я не успела. Впереди и справа, ближе к реке, вдруг раздались какие-то возгласы, шуршания, а затем, голос Игоря выдал… В общем, при мне он так никогда не выражался. И должно было случиться, что-то из ряда вон, чтобы мой муж употребил подобные выражения. Я сорвалась с места и рванула на звук борьбы. Потому что, все звуки, которые я слышала, совершенно определенно говорили о том, что Игорь кого-то сцапал, и сейчас там идет самая настоящая потасовка.

Я выскочила на небольшую полянку, поросшую мелким березняком вперемешку с редким пихтачом. Точнее, это место БЫЛО поросшее мелким березняком и так далее. Теперь полянка выглядела так, будто по ней прокатился асфалтоукладчик. Посреди всего этого безобразия стоял мой муж и тихо, но весьма живописно ругался, тряся кистью левой руки. Почти у его ног присел Юдин, упираясь одним коленом в спину кому-то, лежащему ничком на земле. Ворот его куртки был отодран, а на скуле наливался синевой здоровенный синяк. Вид он тоже имел злой и потрепанный. Увидев меня, Игорь моментально прекратил выражаться, и с видом обиженного ребенка, с негодованием выдохнул: