Русский остаток - стр. 25
– Почему… – засмущался художник. – Не только… – И в подтверждение своих слов продемонстрировал девушкам два прелестных этюда – феодосийский дворик и розы в саду.
Галине этюды понравились. Она даже поинтересовалась, нельзя ли у него что-нибудь приобрести на память. Но художник еще больше засмущался и сказал, что он вообще-то всего лишь любитель и ничего не продает, но если ей так понравились его этюды, он с удовольствием подарит ей любой.
Мало-помалу разговорились и познакомились. Художника звали Алексеем, он был местным, и так понравившийся Галине «Феодосийский дворик» был его собственным домом, где он с рождения проживал вместе со своей мамой, бабушкой и младшей сестрой. Самому художнику на вид было лет двадцать; Галина и Татьяна разговаривали с ним, снисходя к его возрасту, как многоопытные матроны.
Беседа закончилась приглашением девушек в гости. Но в назначенный день Татьяна не смогла (у нее уже намечался ожидаемый курортный роман), и оставшаяся не у дел Галина пошла одна. Она быстро нашла по адресу указанный домик за высоким каменным белым забором и позвонила в дверь.
Ей открыл Алексей.
– Здравствуйте, Галя. – На нем были джинсы и белая рубашка, которая очень шла к его загорелому лицу, светлым волосам и серо-голубым глазам.
«Какой милый», – подумала Галина и сказала:
– Здравствуйте, Алеша. Я одна, Татьяна просила ее извинить.
Он был великодушен и охотно ее извинил.
Она вошла во двор и сразу же очутилась в дивном, райском уголке: дворик был усажен розами и какими-то еще, неизвестными ей, яркими, южными цветами. Все это радостно цвело и благоухало, создавая праздничное пиршество для глаз и души. Разросшийся беседкой виноградник со свисавшими черными и желто-зелеными гроздьями давал тень и прохладу. Два маленьких белых домика, один побольше, другой совсем крошечный, в полторы комнатки, стояли перпендикулярно друг другу, образуя естественный забор с соседним участком. В цветнике стояли какие-то фантастические фигурки птиц и зверей: Алексей резал по дереву.
– Как здесь у вас красиво! – не удержалась она.
– Да, – сказал он. – Я очень люблю наш дом. И наш город. И наше море. – Потом добавил: – Мама на работе, пойдемте, я познакомлю вас с бабушкой и сестрой.
Они вошли в дом, что побольше. К их приходу готовились. На столе стояли вино, фрукты, домашние пироги, накрытые чистым полотенцем.
– Это Вера напекла, моя сестра, – сказал Алексей.
Светленькая, голубоглазая девочка лет двенадцати, похожая на брата, метнула на Галю быстрый, смущенный взгляд и сразу исчезла.
В комнату вошла сухонькая старушка, вся чистенькая, уютная, бело-седая, с таким радостно-светлым взором ярко-голубых глаз, что Галина невольно ахнула. Если в таком возрасте бабушка сохранила это небесное голубое сияние, то какой же она была в молодости? И словно ответом на ее немой вопрос, перед ее глазами вырос большой портрет, висевший на стене, написанный маслом уверенной, мастерской рукой художника.
– Это… кто? Вы?.. – изумилась Галина.
Старушка молча улыбалась.
– Бабушкин первый муж был художник, – пояснил Алексей. – Здесь нашей бабуле двадцать один год.
– Двадцать два, – поправила бабушка с лукавой улыбкой. – Знаете, – обратилась она доверительно к Галине, – никогда не преуменьшала свой возраст. А вы, деточка…