Русская философия. Анализ истории. Том 2 - стр. 56

Просто для жизни оказываются важными все виды полноты свидетельства о Боге и они, в любом случае, будут специфически сложенным, уникальным проявлением жизни: и точка вершины (как носитель полноты), и процесс становления (как движитель к полноте). Именно это выражено на схеме процесса продолжения жизни: семя-организм-семя^>19. Этот путь свидетельства о Боге всегда проходит в пределах природных свойств Вселенной и естественен для данного греховного состояния человека, ибо грехопадение, как событие особой трагичности, должно было оставить печать на каждой йоте мироздания, а не только на флоре и фауне. Таким же образом, в пределах своих природных возможностей Вселенная была способна свидетельствовать о явлении Христа народу – закономерная реальность жизни. К примеру, когда Спасителя распяли на кресте, разверзлась земля и мгла поглотила Иерусалим с шестого часа по третий. Более никак окружающая природа об этом беззаконии исповедовать не могла.

1.0.-53.Все известные мыслители Греции дохристианских времён (вплоть до появления святых отцов Каппадокии, святого Максима Исповедника и их последователей) орудовали инструментами, наделёнными свойственным для них греховным искажением, а потому столь велики расхождения в обосновании устроительства Вселенной, ибо частному придавали значение общего или наделяли грехом Божественное. Каждая научная доктрина – часть Истины, имеющей ограниченную область определения, за пределами которой данное учение становится ересью и заблуждением. Вот это и есть первородный грех, после которого самое сложное и трудное – определить границы учению, в пределах коих оная имеет значимость Истины. Именно это запредельное смешение по неведению является зерном содомского греха. Распознать границы – самое сложное и важное. Нам, как ученым, надо отделить одно от другого не ради того, чтобы отбросить, как это востребовано молитвой, «… ибо если природа Единого порождает всё, она не может быть ничем тем, что она порождает» (Дионисий Ареопагит). То есть важно не спутать Божественное с Его творением, голос Божий во Царствии Небесном с голосом змия-искусителя. Нам, как ученым, надо отделить одно от другого не ради того, чтобы отбросить, как это востребовано молитвой, а для того, чтобы определить место в общем строении божественной субординации Вселенной. Эту мысль надо запомнить, ибо, хотя оная звучит на понятийном языке Библии, но с ней пытаюсь подвести к обсуждению общих принципов квантовой физики. Точнее оная станет тем основанием, на котором будет выстроен тот общий вид на внутренний мир материи, который открывается с высот Божественного бытия. Но самое главное, что за границы этого вида исследователь микромира выйти не сможет никогда. Он так и останется в пределах его.

Созерцая Бога Троицу можно в Нём Самом найти все ответы на поставленные вопросы, спрогнозировать то, каким должен быть мир после грехопадения и более того можно спуститься ещё более глубоко – туда, где ныне копошится современная квантовая физика и проделать тоже самое, а именно указать область её функциональной значимости, вне коей оная силу теряет.

Божественное, как естественное Царствия Небесного, после грехопадения выразилось в иных совершенных явлениях многогранности и образах единства и целостной замкнутости, но какими бы причудами Его проявление не предстало перед нашим взором, за пределы свидетельства о Божественном Бытии ничто выйти не может – все остается в границах Его бытия, ибо вне Его нет ничего. Он Один и выражение Его в Им же сотворённой природе мира не будет иметь какого-то иного образа, но только того же единого Одного и всё в Его творении будет стремиться к единству по любому общему признаку единства. То есть естество общего Божественного в каждой микроне частного остается не разрушенным – во всем окружающем веществе, как неделимое и не поруганное. Это не новое утверждение, а ещё одно имя Закона Сохранения. То есть в природе, поражённой грехом, Божественное присутствие не утрачено. Да мир перевернулся, перешел в Лосевское инобытие, но замысел о нём, суть его, и естество остались тем же, а потому опосредовано этой составляющей в нашей поражённой грехом человека Вселенной (благодаря Его неизбежному влиянию) сложилось единство, выраженное в естественном для этого поражённого грехом мироздания ракурсе – всеобщего причинно-следственного механизма во множественных гранях своего оформления. Это тоже самое единство и то же самое Царствие Небесное, только теперь после грехопадения оно явленно в принципах непрерывной цепи всеобщего причинно-следственного механизма. Иными словами, все мы схожи в том, что в нас происходит движение, обозримое чувственной природой грехопадения, толчком которого было общее единое, распознаваемое нами природой, ограниченной, воспаленной первородным грехом (о чем так много говорили многие мыслители всех времён, правда путали возникновение первородного греха с Божественным Промыслом). Даже если, положим, что мир был всегда и нет у нас одного общего толчка, как утверждают представители крайнего материализма, то, безусловно, и вне всяких сомнений, светит Солнце и стимулирует движения жизни в различных формах активности, оказывает влияние на все формы развития. Потому различны формы этих движений и их множественные сочетания выражены в многообразии флоры и фауны. Но даже многообразие форм движений неизбежно остается в пределах образа и подобия Источнику, как подобие рождающее только свое подобие. То есть порожденное Солнцем, порожденное образом единого всегда будет единством, рожденным от своего подобия – от единства, свойственного источнику (Солнцу), только иначе выраженное во множествах многообразных форм и иначе воспринимаемое, воспринимаемое нами как флора и фауна, но всегда в пределах образа и подобия источнику. Солнце и земная жизнь «самотождественны в различиях». И данное специфическое оформление активности Солнца и его единства, выражено в жизненных процессах Земли и имеет вид единого во всем