Русалочьи сны, или Наречённая плакучей ивы - стр. 8
Так продержалась она до вечера, но в этот раз еду принесла не Глафа, а другая горничная. С небрежной косой, в грязном переднике она еле взглянула на Ладу, но выходить не спешила.
— Что слышно в доме? — спросила заключённая, полагая, что эта не прочь завязать разговор. Кажется, это дочь старой Матрёны, приживалки и богомолицы.
— Свадьбу тебе готовят, барыня приказала платье шить, усадила трёх мастериц, чтобы поспели к сроку, — в голосе горничной слышала плохо скрываемая зависть. — Завтра мерить придут, ты уж, это, благодари, барыня на тебя сердиться изволят, да и поделом!
Лада поняла, почему горничная заговорила: с одной стороны, хотела насладиться унижением чистенькой девки из доверенного круга хозяйки, с другой, понимала, что грубить в открытую опасно, скоро Лада станет женой приказчика, вольной, стало быть, да ещё при таком муже!
Сообразить что-либо Лада не успела, в душе грелась надежда, что Богдан ещё не успел спасти её, скоро они с отцом Дионисием придут просить барина, тот священнику не откажет.
— А ну, что стала языком чесать! — баба Хрися вошла в дверь и тут же замахнулась на горничную. — Пошла отсюда!
Помолчала, пока дверь не закрылась, осмотрелась, взглянула на Ладу и села на грубо сколоченный табурет.
— Ну, что надумала? — спросила, смотря на лампу.
— Я не могу выйти замуж за Тихона, Христина Гореславовна, простите, но мне другой люб. Он и отец мой деньги собирали, чтобы выкупить меня.
Что тут скрывать! Остаётся уповать на милость барина с барыней и на молитвы.
— Скажите, Христина Гореславовна, что мне делать? Подсобите если не делом, так советом.
— Ишь, как заговорила! Откуда велеречивость взялась, как соловей поёшь! — усмехнулась баба Хрися, хлопнув ладонями себя по изуродованным болезнью коленям. — Советом, так и быть, помогу. Орла твоего, яхонтового, в солдаты забреют, так барыня сказала.
Лада ахнула и закусила нижнюю губу до крови и сидела ни жива ни мертва. Нет, за два дня они узнать про Богдана не могли! Она никому из девушек здесь про него не сказывала.
— А ты думала, что никто не следит, с кем и как девицы барыни проводят время, пока она отдыхать изволит! Знаю я твоего Богданку! В солдаты ему самая дорога, раз решил девок дворовых портить без спросу! Не спорь.
Лада и не спорила. Сидела тихо, пошевелиться не смела. Соображала: раз пришли к ней разговоры вести, значит, в её силах изменить судьбу. И все слова, которые заготовила в своё оправдание, вдруг сделались лишними, о чём говорить, как мечтать, когда возлюбленному из-за неё опала грозит.
Лада полагала, что согнать с земли могут, ну так они с Богданом в другой земле прокормятся, кузнецы везде нужны, а тут беда подкралась, откуда не ждали!
— Но коли по доброй воле откажешься от него, под венец пойдёшь, то будет всем лучше. И твоего в покое оставят. Только решай быстро!
— А Богдан? Могу с ним повидаться напоследок?
— Сказано, не дури! — баба Хрися тяжело поднялась на ноги и переваливающейся походкой направилась к двери. — Через час за ответом приду!
2. Глава вторая. Выбор
1
Поначалу Лада даже не думала отказываться от жениха, кого выбрало сердце. Раз бабу Хрисю прислали увещевать непокорную, значит, зачем-то понадобилось её согласие, стало быть, отец Дионисий с Богданкой уже добрались до барина и попросили о милости. Барин, Мирон Велимирович, перед которым трепетала вся округа, был крут в гневе, но Бога боялся. Пожертвовал на местный храм за все года столько же, сколько стоила вся деревня Красные Ветрила.