Русь и Рим. Русско-ордынская империя. Т. 2 - стр. 54
Наше исследование библейской истории с точки зрения новой хронологии показало, что здесь Морозов был во многом прав. В то же время Морозову не удалось определить подлинное место библейского исхода Моисеева в европейской средневековой истории. Мы будем говорить об этом подробнее ниже.
Н. А. Морозов, анализируя историю церкви, обратил внимание на известный, хотя обычно не рекламируемый, факт открыто вакхической практики христианских богослужений в средневековой Италии и Франции, когда литургии часто превращались в оргии, женские монастыри подчас фактически являлись домами терпимости и т. д.
Н. А. Морозов высказал предположение, что подобная практика, по-видимому, в конце концов и привела к широкому распространению венерических болезней в странах Западной Европы. Последнее вызвало необходимость учреждения инквизиции и проведения с ее помощью в XV–ХVI веках жестких реформ как в церковной, так и в светской жизни.
Отметим, что в восточной православной церкви, в частности на Руси, вакхическая практика не получила открытого распространения. Поэтому в православной церкви не существовало инквизиции.
Итак, возможно, что под давлением негативных последствий вакхических богослужений западноевропейская церковь была вынуждена запретить оргии и перейти к более сдержанной форме современных культовых обрядов.
Однако Н. А. Морозов упорно рассматривал православную церковь как наследницу в основном западной латинской церкви. По нашему мнению, это еще одна его серьезнейшая ошибка. И причина ошибки ясна. Морозов, не имея на то серьезных оснований, полагал, что западная церковь значительно старше православной, в частности – русской церкви. Поскольку православная церковь на Руси сложилась, согласно скалигеровской традиции, лишь в X–ХI веках, а западная, по Морозову, – в IV–V веках н. э.
Однако в соответствии с нашей новой статистической хронологией русская церковь возникла в XII веке н. э. – в эпоху самого Христа, см. нашу книгу «Царь Славян». Это обстоятельство, неизвестное Морозову, в корне меняет ситуацию. Потратив много усилий на анализ истории западной цивилизации, Морозов, естественно, и историю вселенской церкви воспринимал прежде всего сквозь призму истории западной, латинской церкви. Он попросту не успел отдельно проанализировать историю православной, и особенно русской, церкви. Поэтому все, что он писал по поводу церковной истории, строго говоря, относится к западной церкви.
Морозов. Я обращу внимание читателя и на то, что слово «литургия» явно состоит из двух слов: лития и оргия, может быть, ЛТ-оргия, то есть латинская оргия… Когда эта «оргия» превратилась в один глоток вина, мне неизвестно.
Носовский, Фоменко. Н. А. Морозов, ошибочно считая латинскую церковь носительницей наиболее древней христианской традиции и обнаружив в ее истории XIII–ХV веков открыто вакхический культ, делает отсюда неправильный вывод о якобы первичности вакхического обряда и христианской церкви вообще. Следуя этой ошибочной концепции и отмечая связь слов «литургия» и «оргия», он предлагает считать, что литургия произошла от оргии и что литургия – это «латинская оргия».
Однако возможно и другое объяснение: «оргия» в смысле попойки или вакханалии – это извращенный вид литургии, возникший в средневековой латинской церкви на юге Европы,