Русь и Рим. Русско-ордынская империя. Т. 2 - стр. 56
«Однако в 1243 году порабощенные народы Центральной Европы смогли облегченно вздохнуть, когда известие о смерти великого хана заставило захватчиков отвести свои войска на русские равнины и оставаться там в течение последующих веков» (Дж. Райт).
Кстати, теперь мы начинаем понимать – почему на некоторых русских монетах великого царя-хана Ивана III чеканился венгерский герб. По-видимому, эти монеты Великая = «Монгольская» Орда-Русь чеканила для покоренной Венгрии. Метрополия выпускает деньги для своей колонии – типичная и хорошо знакомая нам из истории нового времени картина.
Вот и объяснение, по крайней мере, некоторых странностей в принятой сегодня романовской версии русской истории.
Вторжение «монголов» = великих вызвало панику в Европе. Выше мы уже цитировали английские, венгерские и немецкие хроники, теперь, воспользовавшись материалами книги «После Марко Поло», детализируем эту картину. Цитируем книгу.
«Судьба венгерского короля Белы IV, чьи владения подверглись полному опустошению, свидетельствовала о реальной угрозе, нависшей над Италией, Францией и Германией… Кроме того, неблагоприятные вести о монголах приходили на Запад из Грузии… и Малой Азии… просьбы о помощи иконийского султана Ала ад-дина Кей-Кубада… В 1238 году в Европу прибыло посольство от вождя исмаилитов… наводивших страх на Сирию и Ирак. Исмаилиты просили спасти их от монгольских захватчиков».
«Слухи о грозном вторжении монгол в Европу еще в 1237 году дошли до Англии. Английский хронист Матвей Парижский под 1237 год занес в свою «Chronica Major» сообщение о небывалом падении цен на сельдь в Ярмуте. Купцы из Готланда и Фрисландии, обычно скупавшие значительную часть улова британских рыбаков, в Англию не явились, опасаясь монгольского нашествия»…
«Даже на фоне таких зловещих сигналов бедствия, как письма Белы IV (из захваченной монголами Венгрии. – Авт.) и князя Даниила Галицко-го, выделяется весьма сжатая, но чрезвычайно содержательная записка о разорении татарами Венгрии итальянца Руджеро из Пулии, участника сражений на Дунае, бежавшего из монгольского плена в 1242 году».
Католический мир вступил в переговоры с «монголами». Папа Иннокентий IV отправил на Восток монаха-францисканца Плано Карпини с письмом к «царю и народу тартарскому». Встревоженный «папа слегка журил адресата за разорение завоеванных им земель и ратовал за мирные отношения и сердечное согласие. В другом письме… папа убеждал «царя тартар» перейти в истинную, т. е. католическую, веру». Хан Батый, он же (по нашей реконструкции) Ярослав Мудрый, он же Иван Калита, не принял папского письма и переадресовал Плано Карпини к хану Гуюку. Гуюк ответил папе резко и даже высокомерно. Кстати, «подлинник этого документа на персидском языке обнаружен в ватиканских архивах только в 1920 году».
«Монгольский» хан Гуюк ни много ни мало «потребовал от папы и христианских государей Запада изъявления полной покорности, не поскупившись при этом на весьма недвусмысленные угрозы… Обрушился с упреками на христианских властителей, которые имели дерзость оказать сопротивление монголам, и поставил под сомнение право папы говорить от имени Бога».
Последняя фраза из письма хана Гуюка особенно интересна. Историки видят здесь конфликт между мусульманством и христианством. Но документы не подтверждают данной версии. Напротив.