Рождество по-эльфийски. Напарники без цензуры - стр. 61
– Ну, так уж и быть, ради опыта могу потерпеть скромное жалованье, – с театральным вздохом произнесла я.
А внутренне на самом деле пищала от восторга и предвкушения. Да это ж идеальные условия, с чего мне быть недовольной?
Но внешне старалась оставаться спокойной, чтобы не слишком уж сильно светиться энтузиазмом и счастьем.
В бочку меда примешивалась лишь одна ложка дегтя по имени «Лунтьер». Мой начальник был не прав, говоря, что своей поездкой в Геросс я уеду далеко от Лунтьера Брандта, потому как я припоминала, что он вот-вот должен был к эльфийским чиновникам на очередную встречу отправиться. Но, очевидно, Рошфор о скорой поездке Лунтьера в эльфийские дали не знал, потому так рассуждал, и чисто теоретически у меня оставался шанс столкнуться с Лунтьером даже в далеком Героссе…
Правда, я тут же отбросила эти мысли прочь, справедливо полагая, что Лунтьеру Брандту, как инквизиционному представителю иностранной делегации, будут поручены серьезные дела в эльфийской империи, и крутиться он там будет в высших эшелонах власти, его наверняка подселят ближе к императору, я такой чести точно удостоена не буду. Меня оставят где-нибудь в эльфийском приграничье, скорее всего, и я проведу всё время командировки, шатаясь по улочкам и фиксируя всё, что может показаться интересным редакции. Мы совершенно точно ни разу не пересечемся с этим аристократом.
– Что именно по информации из Геросса мне нужно будет предоставить вам по итогу поездки? На что акцентировать внимание?
– На всё! – с готовностью выпалил Саймон. – Всё, что ты сможешь увидеть, подслушать, разузнать… Еще мне очень интересны твои заметки очевидца об их обычаях, праздничных традициях… У них Рождество на носу, ты же знаешь, что эльфы отмечают его по старому календарю, в день летнего солнцестояния? Ну вот, а в Искандере еще не было репортёра, который лично побывал бы там в этот промежуток времени, чтобы запечатлеть эти события. Геросский император вообще лишь раз в год выдает аккредитацию какому-то одному журналисту, выбранному из разных стран путем жеребьёвки, там чужаков не любят и впускают в свои края весьма неохотно. В этом году жребий аккредитации журналистов выпал на Искандер, я все локти искусал себе, когда несколько месяцев назад узнал, что аккредитация досталась не мне, а этому прохвосту Робинсону, а тут – такое счастье мне само в руки идет!
Я хмыкнула, наблюдая за тем, как Саймон наливает себе из графина целый стакан воды и выпивает его залпом. Да уж, кому-то горе, а кому-то – счастье на чужом горе… Ох уж этот странный нелогичный мир.
Чего это Саймон так ведет себя, интересно? Дерганый какой-то, в жар бросает. Это от нервного возбуждения, или что-то еще?
– Как ваше самочувствие, мистер Рошфор? – на всякий случай спросила я.
– Простудился, кажется, лихорадит немножко, ничего страшного, это сейчас неважно, – отмахнулся он и продолжил вдохновенно вещать. – Штольценберг, дорогая моя, я ж знаю, как ты умеешь вынюхивать всю самую важную и интересную информацию, принеси мне из Геросса какую-нибудь сенсацию, а? Я уверен абсолютно, что только ты справишься с этой задачей на все триста процентов, только ты способна залезть туда, куда других даже близко не пустят!
– Сделаю всё в лучшем виде, – ослепительно улыбнулась я. – Когда я должна быть готова?