Российская интеллигенция, новые элиты и нравственное лидерство. Социально-этические этюды - стр. 6

Классик самоопределения интеллигенции как морального ордена Р. В. Иванов-Разумник написал однажды: «Интеллигенция есть этически антимещанская, социологически внесословная, преемственная группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов и проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному, общественному и личному освобождению личности»[4].

Драматически-оправдательный судебный процесс в отношении активистки-народницы В.И. Засулич по делу о покушении на Петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова (июль 1877 г.) показал, что скороспелые политические реформы напрягали общество, а режим быстро утрачивал популярность. Комитет революционной «Народной воли» выпустил листовку, в которой писалось (или говорилось) о пробуждении общественной жизни и эффективности насилия как знака сочувствия нравственно раздавленным политическим арестантам и всему народонаселению. За председателем суда А.Ф. Кони закрепилась слава бескомпромиссного служителя Фемиды.

Практически во всех городах и поселках городского типа до сих пор есть улицы и переулки имени В. Засулич, С. Перовской, А. Желябова, С. Халтурина и «Народной воли».

В предреволюционные годы большинство интеллигенции считало себя представителями единственной религии среднего рода под названием «христианство», полагая, что «христианство – высшее учение и содержит благородные идеалы как прекрасный путь к самоусовершенствованию». И в то же время интеллигенция не очень любила бить поклоны головой об пол и имела свое внутреннее христианство.

Эпохальный переворот в русской общественной мысли совершила группа русских философов «серебряного века», авторов нашумевшего сборника. «Вехи» (1909 г.) о русской интеллигенции. С одной стороны, «Вехи» – свидетельство культурного поворота в умах от атеизма к вере, с другой – страшный диагноз, вынесенный интеллигенции самой себе, как больному слою общества, которое ведет страну к гибели.

Как писалось в продолжении «Вех» – сборнике «Из глубины» – «Вехи» были призывом и предостережением. Несмотря на яростную реакцию и полемику, этот робкий диагноз глубоких пороков России оказался слабым предчувствием морально-политических сдвигов, которые грозно обозначились еще в 1905–1907 гг. Русское образованное общество в своем большинстве оказалось индифферентным к данным сентенциям.

По совокупности всех обстоятельств интеллигенция стала определяться в первую очередь через оппозицию к официальной власти. Восприимчивость к идеям усиливала тягу к радикализму. При этом понятия «образованный класс» и «интеллигенция» были разведены – не любой человек с дипломом и в шляпе мог быть интеллигентом, а лишь активно критикующий «отсталое» правительство.

На рубеже веков иностранные ложи (в основном – французские) вновь широко распахнули свои двери для русских[5].

В России массово выпускалась Библия, но светская культура стала соизмеримой с христианско-церковной. Религия есть систематизированная форма абсолютной романтики и доведенная до логических пределов фантастика. Мессианская инициатива консолидировала не очень громкий голос Церкви с активизаторами политического сознания. В унисон с «Небесной идеей» православия художественно-интеллигентская мысль генерировала «земной модус» социализма.

В начале XX века селедку еще нельзя было завернуть в свежий номер газеты «Правда» (была основана в 1912 году), однако интеллигенты с кондиционным уровнем интеллекта и духом восхождения стали светскими священниками. А культура – социальным регулятором, повышающим качество политической энергии. Ведущий свою родословную от Прометея, самого благородного святого и мученика, К. Маркс никогда не был в России, однако на русскую интеллигенцию глубокое впечатление (своим объемом и содержанием) произвел 4-х томное евангелие мирового коммунизма «Капитал»