Россия и локальные войны. 1991–2023 - стр. 20
В общей сложности к лету 1995 года российская армия оккупировала почти все равнинные районы Чечни. Наступил долгожданный поворотный момент в боевых действиях. Способность незаконных вооруженных формирований противостоять ОГВ резко упала. Боевики массово двинулись в горы, надеясь организовать там какое-то подобие организованного сопротивления. Но было ясно, что если за пределами зоны боевых действий не произойдет чего-то экстраординарного, то к следующей весне с террористами и сепаратистами будет покончено. На самом деле российская армия была на пороге победы. Задачей политиков было защитить ее от провокаций и ударов в спину. Но в тот момент ни организационно, ни даже с политической и психологической точки зрения никто в стране не был готов противостоять угрозам совершенно нового рода. Угрозы, с которыми наша страна никогда не сталкивалась за всю свою историю. Речь идет о распространении подрывных действий международных террористов на Россию. Не только население, но и власти знали о массовом применении средств международного терроризма против гражданского населения исключительно из зарубежного опыта. Соответственно, в стране не было достаточных сил для борьбы с международным терроризмом в случае, если его удары станут широкими, а не узкими.
Событием, кардинально изменившим ситуацию и обернувшимся очередным провалом федерального центра, стал кровавый террористический акт, совершенный полевым командиром Шамилем Басаевым. Понимая, что он бессилен противостоять ОГВ в бою, Басаев решил «перенести войну», условно говоря, на территорию «самой России». В результате налета организованной им крупной банды в Ставропольском крае тогдашняя российская вертикаль власти была потрясена до самого верха. Героическое сопротивление, оказанное небольшим отрядом полицейских в городе Буденновске, которые были заблокированы в городском управлении внутренних дел, сорвало планы захвата аэропорта в Минводах бандой Басаева для организации рейса в Москву. Однако сам Буденновск, не имевший крупных федеральных вооруженных сил, стал легкой добычей боевиков. Одна группа из них совершила налет на городские улицы, убивая и захватывая в плен мирных жителей. Другая часть боевиков захватила городскую больницу. Около 1500 человек были взяты в заложники на территории больницы, что позволяет говорить о террористической акции в Буденновске как о беспрецедентной в мировой практике.
В этих условиях федеральное правительство было полностью потеряно. В конце концов попытки штурма больницы и освобождения заложников были пресечены. С террористами начались переговоры, и они велись лично премьер-министром В.С. Черномырдиным с российской стороны. Результатом переговоров стало согласие Москвы на самые наглые требования бандитов. Им разрешили уехать, прикрываясь десятками заложников, в Чечню. И, кроме того, было выполнено требование прекратить наступление ОГВ и начать переговоры с президентом самопровозглашенной Ичкерии. Анатолий Левин, российский журналист, происходящий из потомственных «эмигрантов» и «беженцев» в Великобританию, в своей очень спорной, хотя и довольно богатой книге о первой чеченской войне утверждал, что «в результате переговоров с Басаевым рейтинг популярности Черномырдина вырос». Это, конечно, даже не ошибка, а ложь – после публичных унижений со стороны Басаева Черномырдин был похоронен как политик под обломками своей рухнувшей репутации и взлетевшего до нуля рейтинга «популярности». После Буденновска никто больше не воспринимал Черномырдина как сильного лидера, способного защитить национальные интересы своей страны.