Россия и локальные войны. 1991–2023 - стр. 12

Высшей фазой конфликта являются события с 31 октября по 5 ноября. В ночь с 30 на 31 октября 1992 года вновь начинаются перестрелки в селах Камбилеевское и Октябрьское. По данным осетинской стороны, вооруженные группы ингушей двинулись в Пригородный район, чтобы помочь своим соплеменникам пересечь осетино-ингушскую границу. Ингушские войска захватывают отдельные посты МВД Северной Осетии, нападают на осетинский полицейский участок в селе Чермен. Погромы осетинских семей начинаются в самом селе. На следующий день, 1 ноября 1992 года, начинается артиллерийский обстрел ингушских сел. Хотя 2 ноября президент Ельцин ввел в Пригородный район миротворческие силы из 5,5 тысячи российских военнослужащих и сформировал их, это не приносит умиротворения. Наоборот, происходит дальнейшая эскалация вооруженного противостояния. Со 2 по 5 ноября идут чистки и фактическое выдавливание ингушского населения в пределы Северной Осетии. И только 5 ноября федеральные внутренние войска вводятся в села Октябрьское, Дачное, Куртат, Чермен и села Карца, Майский и Южный, которые были очищены от ингушей, призванных разнять конфликтующие стороны. Но разлучать было некого – спасая жизни, ингуши, бросив свои дома и приобретенное имущество, массово переселялись на территорию Ингушетии.

Осложняющим фактором в осетино-ингушском конфликте стал фактор беженцев. Этот фактор стал результатом вооруженных конфликтов в Чечне и Южной Осетии. Представители не вайнахского населения республики пытались бежать из Чечни в безопасные для них регионы, а осетинские семьи бежали из Южной Осетии от грузинской агрессии. Приток дополнительного населения в Северную Осетию, особенно в Пригородный район, создал чрезмерную демографическую нагрузку, с которой не смогли справиться ни местные, ни федеральные власти. В результате усложнились экономические и социальные проблемы, ухудшилась криминогенная обстановка, ухудшилась политическая ситуация. Вторым фактором, усугубляющим ход кризиса, является приток боевиков в зону осетино-ингушского конфликта: вайнахов из Чечни, осетин из Южной Осетии.

Следует подчеркнуть, что присутствие внутренне перемещенных лиц и вооруженных добровольцев не было характерной особенностью осетино-ингушского конфликта. Почти все локальные войны на Кавказе и на постсоветском пространстве в целом сопровождались насильственным переселением больших масс людей. С рубежа 1980‑х и 1990‑х годов люди, которых условно можно назвать «волками войны», перемещаются по всем зонам локальных конфликтов. Это люди, профессионально участвующие в вооруженных конфликтах. Одни и те же представители этой группы в некоторых конфликтах могли выступать в качестве наемников, в некоторых – в качестве добровольцев, в некоторых – в качестве бойцов частных военных компаний (ЧВК) или сотрудников армий любых заинтересованных государств. Они могли оправдывать свое пребывание в зонах конфликтов материальными, моральными, идеологическими, родственными и другими факторами, но это часто не меняло сути их участия в конфликтах.

Высшая фаза осетино-ингушского конфликта, как видно, была очень недолгой. Несмотря на это, вооруженное противостояние, переросшее в настоящие боевые действия с применением артиллерии и бронетехники, оказалось очень кровопролитным. Согласно историческим исследованиям, за несколько дней до того, как федеральные силы разделили противоборствующие стороны, было убито 608 человек. Наибольшее число жертв – 490 человек – понесла ингушская сторона. Кроме того, в ходе эскалации конфликта еще 261 человек пропал без вести, 208 из которых – ингуши. По данным правозащитников, таких как организация «Мемориал», не менее 46–64 тысяч ингушей стали беженцами. Но в дополнение к ним 9 тысяч осетин бежали из Пригородной зоны от вспышек насилия, многие из которых позже не вернулись. Однако многим было некуда возвращаться – за несколько дней столкновений было сожжено 848 осетинских и 2728 ингушских домов