Родная кровь - стр. 80

Словив себя на том, что начинаю всерьёз хмуриться, я едва уловимо помотала головой, таким малоэффективным способом неосознанно пытаясь вытряхнуть изо всех затемнённых углов своего подсознания постыдно бредовые мысли. Берек не Байрон, а я не Лурдес. Мой сын обязательно вырастет достойным мужчиной, даже если для этого мне придётся жестоко наказывать его или даже если придётся отстранять его от себя, но он не станет… Копией своего отца.

Благо долго отвлекать себя от депрессивных мыслей самостоятельно мне не пришлось – в моё пространство вновь ворвался голос Пенелопы, напоминающий собой весело звенящий на ветру колокольчик:

– Я думала, что сегодня вы придёте всем своим составом, – заглядывая мне в глаза, она улыбнулась и обвела рукой пустующее пространство между мной и Береком. – Я привела свой весь.

Мгновенно почувствовав где-то в области своей грудной клетки невольный укол, вызванный неловкой ситуацией, на протяжении последних пяти лет повторившейся в моей жизни бесчисленное количество раз, я натянуто улыбнулась и в итоге ответила собеседнице максимально нейтральным тоном:

– Мы с Береком и есть полный состав нашей семьи.

– У моей мамы нет мужа, – наконец отвлекшись от окончательно побогровевшей от стеснения Лети, вдруг по-взрослому решил прояснить ситуацию Берек и в результате выпалил нашей новой знакомой правду прямо в лоб. “Правда в лоб лучше, чем нож в спину”, – однажды обмолвилась в присутствии Берека я, а он запомнил эти мои слова и с тех пор постоянно мечет словами-ножами исключительно в лоб. Как я. Стоит ли сердиться на ребёнка за поведение, которое ты сам ему наглядно демонстрируешь? Здесь можно сердиться только на себя. Однако тоже не стоит. Если что-то здесь и стоит делать, так это работать над воспитания себя для блага своего ребёнка. Склонность же говорить правду в лоб – не худшее, что мой сын рискует от меня перенять.

Желая избежать неловких пауз, я начала поспешно раскладывать на песке наше пляжное покрывало.

Краем глаза наблюдая за тем, как Одрик, уведший в сторону всех детей, начинает выстраивать громогласно обещанный им “высококлассный” песочный замок, я устанавливала в центре покрывала свою плетеную корзинку. На мгновение я задумалась над тем, какие у моих новых знакомых непохожие друг на друга и на самих родителей дети: Питер наполовину скопировал внешние черты Одрика, наполовину Пенелопы, и, как и его родители, имел приближённый к коричневому оттенок волос, в то время как его сёстры были курносыми блондинками с янтарными глазами, отчего откровенно не походили ни на одного из своих родителей.

Расположившись на краю покрывала, я продолжила своё тайное наблюдение за Береком, хотя всегда боялась рассмотреть в себе хотя бы малейшие признаки навязчивой матери-покровительницы. В стремлении воспитывать в своём ребёнке не просто самостоятельность, но способность к принятию ответственных решений, я неплохо преуспевала. И тем не менее сейчас я наблюдала за Береком с замиранием сердца. Зная, что он мечтает обзавестись хотя бы одним близким другом, я сначала напряглась, когда он вместо Питера выбрал для своего внимания Лети, но сейчас я уже не переживала на этот счёт, потому как Питер оказался очень активным мальчиком и явно заинтересованным в своём новом знакомом не меньше, чем Берек был заинтересован его младшей сестрой. Неосознанно с облегчением выдохнув от осознания того, что наблюдать здесь не за чем – эти дети между собой точно поладят – я перевела свой взгляд на набегающие волны, останавливающиеся в десяти метрах от моих ног. Я уже почти ушла в свои мысли, когда Пенелопа в очередной раз решила ворваться в них непрошеным гостем.