Родная кровь - стр. 79

Первую мозаику на пятьдесят пазлов Береку подарила моя мама. С того дня я каждый месяц трачусь на три-четыре пазла, если желаю провести вечер за работой и не могу оставить Берека под присмотром Астрид, Грира или наших родителей. Так что я заранее запаслась картиной в виде разобранного водопада, зная, что от подобного времяпровождения и Берек будет в восторге, и моя профессиональная продуктивность на несколько часов воспрянет духом.

Итак, собрав приличную корзинку для пикника, щедрым слоем нанеся на свою белоснежную кожу и более розовую кожу Берека солнцезащитный крем, мы вместе уверенно шагнули прямиком под палящие лучи солнца уходящего лета и, уже спустя каких-то пять минут, были на пляже.

Я сразу выхватила взглядом большой красно-белый пляжный зонт, установленный с левой стороны пляжа, по которому Пенелопа завещала мне ориентироваться в процессе её поиска. Гулко выдохнув и поправив на себе соломенную панаму с широкими полями, и не заметив того, как следуя моему примеру, мой сын поправляет на своей голове сомбреро из более тёмной соломки, я шагнула навстречу новой жизни в новом городе. В конце концов, до переезда сюда мне ведь хотелось завести положительные знакомства на новом месте жительства. Именно эту мысль я настойчиво и повторяла самой себе, с каждым шагом всё заметнее сокращая расстояние между мной и теми, кто, предположительно, рисковал стать новым кругом моего общения.

Пенелопа пришла на пляж в компании своей пугающе большой, как для меня, семьи. Нам повезло, что они заметили нас только в момент, когда мы приблизились к ним впритык, потому что как только они нас заметили, мы с Береком в буквальном смысле стали вишенкой на торте их выхода в свет. Пенелопа, подбежав ко мне в раздельном купальнике розового цвета, сразу же обеими руками схватилась за мою правую ладонь и уже в следующую секунду начала представлять мне всех присутствующих, включая себя, обязательно обозначая каждого человека не только личными именами, но и числительными. По-видимому, у этой симпатичной и кажущейся рассудительной молодой женщины имелся существенный пунктик на математических точностях.

Так выяснилось, что моей новой знакомой тридцать один год – если честно, она выглядела на пару лет старше, а её оголённое тело ещё набрасывало ей пару лет к реальному возрасту. Мужа Пенелопы, улыбчивого, крупно сложенного, высокого кареглазого шатена с выгоревшими на солнце, но когда-то бывшими тёмными волосами, звали Одриком и ему было тридцать пять лет. Он был одет в красные шорты и выленявшее поло голубо-серого цвета, и тоже выглядел на пару лет старше своего реального возраста. С Пенелопой и Одриком на пляж пришли их дети: восьмилетняя Блу, пятилетний Питер и двухлетняя Летисия, которую все сокращённо звали Лети. Береку необходимо было наладить контакт именно с Питером, но он почему-то вдруг потянулся к смущающейся Лети, что мгновенно вызвало всеобщее умиление и позволило Одрику пошутить о том, что, кажется, мой сын определился со своей будущей невестой. Услышав подобные слова, я вдруг неожиданно для себя смутилась и бросила сосредоточенный взгляд на сына, всё ещё пытающегося потискать руку уже пунцовой от смущения Лети. Неужели мой ребёнок когда-то станет для кого-то женихом?.. Я вновь перевела взгляд на Лети. Эта малютка когда-то станет чьей-то невестой?.. Я вновь посмотрела на настойчивого в своей попытке привлечь к себе внимание девочки сына. Способен ли он будет, когда вырастет, жестоко разбить сердце наивной девушки, какой рискует вырасти Лети? Посмеет ли влюбить в себя кого-то лишь затем, чтобы после жестоко бросить?..