Рейс в одну сторону 5 - стр. 36
И тут он услышал, как выругался Григорий.
– Чего у тебя там опять? – спросил его напарник.
– Всё, господа, пришли: тупик, черт бы его побрал, – ответил Григорий.
Глава 8
Горелкин по-прежнему мог кое-что видеть из будущего, правда, откровения эти были в виде коротких вспышек, в которых, будто на фотографиях, отображались события ближайших дней, как, например, недавняя атака вражеских кораблей. Пару дней назад в его мозгу мелькнул этот пророческий снимок, поразивший своей четкостью и яркостью, где кроме летевших на «Цитрон» ракет, были слышны звуки взрывов, и ощущался запах горелого металла. Горелкин тогда же понял, что скоро будет атака с моря, вот только предупреждать об этом некого: сам он пластом лежал на госпитальной железной кровати, а вокруг – одни лишь больные немощные люди. Медики вообще куда-то пропали, да и охранников след простыл. И потом, кто будет слушать бредни старика, лежавшего на больничной койке в одной ночной рубашке?
На следующий, после атаки, день, старый следователь увидел в пришедших ему откровениях, как разделяется их «Цитрон», будто кто-то полоснул невидимым ножом по гигантскому пирогу, и куски того «пирога» мгновенно разошлись в разных направлениях – каждый двинулся в определенную сторону света…
Примерно через сорок восемь часов после этих видений, всё как раз и случилось, правда, понять, что именно произошло, было невозможно. Кругом стоял такой грохот и треск, что следователю показалось, будто одна из тех ракет, виденных им в его воображении, влетела прямо сюда, в госпиталь. Самого взрыва Горелкин не видел, но вот его последствия были довольно ощутимы – наступившая в один миг разруха и свалка из живых людей по правую стену госпиталя, который накренившись, так и стоял, будто его подцепили с одного боку огромными крюками, а потом рванули куда-то в сторону стрелу невидимого подъемного крана, да так и удерживали этот госпиталь на толстенных цепях под углом в сорок пять градусов, боясь его уронить…
Потом свет погас окончательно, и весь госпиталь наполнила угольная чернота. Горелкин закрыл глаза, и ему показалось, что он уснул, и что ему опять снятся знакомые вспышки света, выхватывающие из темноты пугающе знакомые лица. Один за другим перед его взором вдруг предстали те, кого он не встречал на «Цитроне» очень давно, например, Валерий – тот самый куратор новичков, пропавший несколько месяцев назад: он лежал на кровати, видимо, чудом задержавшись на ней во время тряски, и молча смотрел на следователя.
Еще Горелкин увидел медсестру Могильного, исчезнувшую примерно в то же время: она выглядела так, будто ее несколько дней нещадно били.
Потом перед ним возник тот, про кого он и думать забыл, а именно, Рокотов, его подчиненный. И что ему здесь понадобилось, непонятно: молодой, здоровый – ему вообще болеть не к лицу, если можно так выразиться? По-хорошему, это место, больше похожее склад, чем на госпиталь, вообще не годилось для людей – ни для больных, ни для здоровых…
Горелкин вновь открыл глаза, ощущая, как пульсирует кровь в висках – начинала ныть голова, а он терпеть не мог этих болей – они рождали чересчур яркие вспышки, в которых рисовались абсурдные картинки вроде ящериц с человеческими головами, бегающих вокруг, или говорящих акул с тупыми уродливыми мордами…