Рейс в одну сторону 2 - стр. 17
Как только Маргарита, громыхая нервно подносом, поставила его, наконец, на стол, над ее ухом раздался отвратительный голос:
– Привет!
Она оглянулась – перед ней стоял Малыш.
Глава 4
Маргарита одарила Малыша тем взглядом, которым обычно удостаивались настоящие хамы и наглецы, заслуживающие лишь оскорблений, или презрительного молчания. Так она поступила и в этот раз. Не говоря ни слова, спокойно обойдя Малыша стороной, и, кивнув Елене, чтобы та шла за ней, она направилась к выходу из столовой.
Малыш проводил ее мерзкой улыбкой, скользнувшей по обожженному лицу. Правая его щека в этот момент нервно дернулась, причинив боль правому же глазу: он приложил к нему ладонь, и отвернулся, чтобы Маргарита случайно не увидела, что у него небольшие проблемы. Но Кондрашкина и не думала оборачиваться: теперь у нее была цель номер один – довести Елену до «башни.
Время близилось к десяти. Маргарита вела Елену наверх, и та, не переставая, спрашивала, куда они идут. Кондрашкина сначала молчала, а потом, наконец, сказала, что это сюрприз, на что Елена ответила, что сюрпризов ей больше не хочется.
– У меня уже есть один, – сказала она, отдыхая на лестнице.
Маргарита быстро на нее глянула и бодро ответила:
– Не ной – это приятный сюрприз. А тебе я покажу еще один.
Она повернула на лестничный пролет, ведущий на четвертый этаж, и, задержавшись на несколько секунд, встала, дожидаясь подругу.
– Долго нам еще, Рит? – жалобным голосом спросила Елена, которой надо было пройти еще пять ступенек, чтобы дойти до Кондрашкиной.
– Потерпи, немного осталось: всего-то двадцать метров.
– Нет, это для меня высоко, – ответила Елена, но, тем не менее, продолжала тяжело подниматься, держась за крепкие перила лестницы.
Маргарита поднялась на последнюю ступеньку, и, пройдя небольшую площадку, оказалась перед стеклянными дверьми, ведущими в огромную комнату. В эту комнату она вошла первой. Маргарита не страдала одышкой, у нее не было физического недомогания, в отличие от Елены, бывшей сейчас не в духе. Ее личико, еще полчаса назад полное радости и задора, теперь побледнело, щёки впали, глаза стали еще более грустными, словно ее вели на тяжелую каторгу с каторги полегче.
– Ну и где мы? – спросила она, когда поднялась на последнюю ступеньку.
– Укромное место: здесь я иногда отдыхаю, – ответила Маргарита.
Елена окинула взглядом зал таких размеров, что он напомнил ей цех кондитерской фабрики, где работала ее мать. Высоченный потолок, огромные, во всю стену окна, с пуленепробиваемыми стеклами: прекрасное место для проведения выходных, особенно, когда на улице стояла солнечная погода. Маргарита позволяла себе иногда даже позагорать в этой комнате, представляя, будто находится на настоящем пляже.
Елена всё осматривалась, и, подойдя к окну, выходившему на западную часть острова, засмотрелась на корабли, стоявшие на рейде – охрана четверти периметра прибрежной полосы.
Маргарита хотела, было, постоять с Еленой рядом, но тут заметила человека, притаившегося за кадкой с большущей пальмой. Человек, правда, не скрывался – просто, в последнее время, он стал незаметен даже для самого себя. Он давно наплевал на свое здоровье, а потом, следуя его примеру, приближенные наплевали и на него. Власть, которая пока еще была в его руках, постепенно переходила в руки замов, и он всё больше становился похож на номинальную фигуру, способную подписывать документы, не читая их, потому что этих проклятых бумажек с каждым годом становилось всё больше, и все они были такими непонятными. Маргарита чувствовала, что ему осталось не долго, но, тем не менее, старалась держаться с ним так, будто он всё еще силен и бодр.