Ретенция - стр. 47

Я вхожу в кабину через грузовой отсек, фиксирую своё тело, надеваю нейрошлем управления, соединяюсь с бортовым компьютером летательного аппарата. И вот мы сливаемся в единое целое – мозг и машина. Беспилотник дёргает, но не сильно. Начинаю вертикальный подъём. Когда махина зависает в воздухе над ангаром, я ощущаю, словно это я сам взлетаю. Границы между мной и машиной стёрты. Один мозг на двоих. Даже автопилот я ощущаю какой-то частью своей нервной системы.

Мы парим над городом. Беспилотник то ловко поднимается вверх, то стремительно падает вниз. Автопилот меня подстраховывает, мы с ним вступаем в противоборство. Сегодня мне придётся его победить. До этого я прислушивался к нему, сегодня он должен беспрекословно выполнять все мои команды. Некоторое время аппарат сопротивляется, но затем уступает. Биологический мозг берёт верх над искусственным.

Несколько часов пролетают незаметно. Над городом набрасывается звёздное покрывало ночного неба. Луна сегодня полная и яркая, крыши зданий бликуют. Всё видно почти так же хорошо, как и днём. Я летаю над разными частями города, стараясь не подлетать близко к крыше НИВПР. Силуэты чернеющих высоток местами озаряются крошечными огоньками зажжённого света. Башня корпорации величественно возвышается над Мингалосом. Почти во всех окнах есть дежурный синий или обычный бело-жёлтый свет, обрамляющие дуги крыш многих зданий горят ярким зелёным светом. Внизу по паутине артерий центральной части города проносятся немногочисленные машины. Их в городе не больше сорока тысяч, но этого достаточно, чтобы создать гирлянды из огней бегущего потока.

Время переваливает за отметку в двадцать два часа. Пора действовать. Остался час. У меня будет всего двадцать минут, чтобы пробраться в здание и осуществить задуманное. Десять минут останется, чтобы вернуться в ангар. Мой беспилотник зависает в густых кронах высоченных ясеней сквера рядом с НИВПР. Внешний и внутренний свет аппарата отключён. Современные технологии сделали его почти бесшумным, это только на пользу.

Я переодеваюсь, надеваю на глаза очки со встроенным инвертоскопом. На голову натягиваю плотно прилегающую шапочку, чтобы скрыть электроды нейрошлема. Проверяю ключ на шее. В одном кармане моего к этому моменту разношенного камуфляжного тёмного костюма припрятана универсальная отвёртка, в другом – баллончик с жидким замораживающим фризером. Я его обнаружил в бардачке беспилотника. Сегодня у него особая миссия. Жду, пока наступит 22:30, и подлетаю к крыше здания.

Спрыгиваю вниз и отдаю команду аппарату подняться в воздух, облететь круг и вернуться через девятнадцать минут. Иду по крыше института. Всё в точности как на снимках сверху, обнаруженных мной в университетской библиотеке. Ящик основной вентиляционной шахты влит в центр поверхности крыши первого корпуса здания. Решётка хилая, как я и ожидал. Замораживаю крепления. Отсчитываю десять секунд и отрываю решётку. Прикрепляю первую кошку на вакуумную присоску. Её длинная верёвка поможет мне спуститься. В голове засекается таймер. Есть всего три минуты, чтобы проскользнуть по вентиляционной шахте, расставив ноги и руки. Здесь очки как нельзя кстати. Без них не было бы видно ровным счётом ничего.

Добираюсь до нижнего выхода из шахты. Он ведёт прямо к лестнице. Закрепляю две кошки, прицепляю себя к ним. Отвёртка сама трансформирует своё жало, откручивая болты решётки. Спускаюсь вниз, и вот я уже стою на второй сверху ступени лестницы. На всех трёх экранах очков всё чисто.