Реквием по Корневой системе - стр. 4
Лицо регулировщицы строгое, она при исполнении, а на неё тут кинокамерой стрекочут, а и к тому же замполит полка тоже здесь, за кадром…
Конечно, Томас не мог пройти мимо такой фактуры для своего романа (а кто бы удержался?), он падок на подобные детали. Да, это метод у него такой – насмотреться хроники из времен и стран, где происходит действие, и заполнять затем сюжет деталями. И это у него здоровски выходит. Достойный писатель… Ну, а в личном плане все мы одинаковы.
Из глубин сумеречного зала всплывают поевшие. Нестройно, вразнобой утирают губы ладонями. Их немного, человек 5-6. В глазах что-то типа растерянности, недовольство неопределённостью, которая возникает, когда цель достигнута, а дальнейшие планы как-то ещё пока не обозначились. Но в ту тему переживать не стоит, такое состояние ненадолго.
И точно! Вот уж и цель нарисовалась. Зверь на ловца… Сразу за порогом им предстоит притиснуться сквозь наше сплочённое ожидание, сквозь устремлённые навстречу взгляды, а уж потом, вызволившись из толпы, решать – куда, зачем, и с какой крейсерской скоростью.
Крепыш, движением лап медведя из мультика, регулировочно отсчитывает (без всяких флажков) порцию дождавшихся на смену вышедшим:
– Ай, люди! Потерпите. Через пять минут…
3
Толпа за порогом смещается на полшага. Очень культурно-терпеливая толпа попалась, правда, весьма шумлива. Хотя данное из её качеств уже, наверное, мною отмечено.
А чего хотел? Когда на всю толпу всего мужиков-то – рабочий из Зелёного Хозяйства, да я. Оба-два в неоспоримо запенсионной стадии жизни. Однако работник ЗХ не прекратил свою привычную трудовую карьеру (чему причин немало, но мы с ним незнакомы) и спозаранку, затемно, метёт асфальт под светом фонарей (если по графику так выпало) вдоль тротуара, и возле урн вырастают аккуратные кучки мусора для сбора в самосвал саночистки.
При каждом самосвале есть – помимо водителя – рабочий, а у того – лопата «совок», которая забросит в кузов плоды труда метельщика. Но это когда уже совсем рассветёт, и проснуться горожане, чтобы скребёж лопаты об асфальт не навевал кошмарных снов.
Ну, а при свете дня, отставив метлу, ветеран будет поливать цветы из шланга, переволакивая его от одного патрубка с краном пайки к такому же, через один газон. Ведь без воды, все эти астры, ноготки, пионии давно б уж полегли, скелетно-высохшими нитями, среди глубоких трещин по спёкшейся земле.
Так что в нашей толпе, безусловно, преобладает детство голоногое в беззаботных шортиках, неумолчное, словно сборная дроздов, щеглов, синичек и прочих пернатых непосед.
Вон та троица прямиком с речки Кар-кар – один всё ещё опоясан надутым пластиком спасательного в яркой Китайской расцветке. Хоть не исключено, что окунались в бассейне Зоны отдыха «Заячья Полянка». Наперебой щебечут что-то, как всё присутствующее поголовье.
Неважно, что или о чём, лишь бы не смолкали, лишь бы звучала жизнь человечьей… стаи? (хмм, да ну, не волки же)… человечьего стада? (явный плагиат у Ницше)… тогда, может, просто «жизнь человечья»?.. Беспредел пафоса – аж с хвоста каплет. Ладно, пока оставим как рабочую версию.
Прочий элемент в составе толпы, не менее громок, но более росл: почтенные матрон с волосами густого окраса, да молодые мамы мелкокалиберных детсадных карапузов, за которыми даже во дворе глаз да глаз нужен, а тут – целая толпа, раскочегаренная не одной жарой, но и стремлением поесть.