Реквием по Корневой системе - стр. 5
Мы спаяны общей целью в одну массу. Местами до невыносимой плотности.
Ну, ты, к примеру, выпустишь своё чудо-чадо двух лет от роду в голодную толпу? Хотя бы даже и культурную?
А эти тоже ведь мамаши и ничто материнское им не чуждо. Вот почему и привели своих ненаглядных спиногрызов на бесплатную кормёжку.
Блокада тянется уж 8 месяцев, и в городе открылась эта невиданная столовая: зашёл, покушал и – не заплатил. Лишь бы 16 лет едок не достиг, или же старше был 65 годиков.
Вот в чём движущие силы и назначение данной толпы давимых зноем и солнцем палимых. Но ей пояснять не надо, прочувствовано на личной опалённой шкуре. Но как же глобальное человечество? Люди доброй воли, которые не в блокаде?
А вот с этим «не» я посоветовал бы осторожней обращаться. Касаемо людей – да, воля есть, зачастую добрая, но у любого-каждого забот полон рот – не прожевать, проблема на проблеме. А при таких условиях кому на х… хм… то есть, упала моя пропаганда?
И тут в неровных коридорах перегретого черепа раздался голос или, возможно, голоса: «Метко подмечено, любезный, однако попрошу учесть, что пропагандой денюффку заколачивают, а ты, не нанятый службами СМИ, своею, которая не упала, прокормишься ли?»
И-и! Надоело воду толочь. Поэтому я их и слушать не стал, а всё стоял на отведённом мне толпою месте. Оттуда же и балаболил, что на ум взбредёт, абсолютно молча и за так…
Но всё отнюдь не так уже и плохо. За три метра до лакированной двустворчатой, настежь распахнутой двери, окунаешься в долгожданный контраст густой гуманитарной тени под королевской лестницей. Тут, наконец-то, есть возможность перевести дух и стоять дальше, держа равнение на регулировщика по ту сторону Рубикона, на его более сумеречном берегу, порог перед которым ты, пока что, не переступил…
Нет, погоди-ка! Ты уже равняешься сразу на двоих… Нет, никаких тепловых ударов, просто подошёл ещё один регулировщик – сменить напарника.
Второй и ростом выше и волосы на нём длиннее, лицо заужено, и добродушия в нём нет. Зато на подошедшем точно та же ресторанная униформа, строго чёрного, неизменно модного цвета.
4
У-юй! Вот же раззява! Как это я упустил? В толпе, оказывается, вдвое больше представителей славного мужского пола. Не только пара нас, уже помянутая, в общих чертах. Что ж бывает. Отвлёкся на собственные трели и не разул глаза, когда надо.
Седокудрые сенаторы Древнего Рима, опять-таки двое, с достоинством приторчали у правой притолоки на входе шириной в 1.2 м, по центру первого этажа в трёхэтажном (при подходе сзади) здания сталинской застройки.
Одного из них я знаю. Этот Шамо, по грёбаной иронии судьбы – одного роду-племени с осаждающими. Он тут застрял ещё со времён первой войны за независимость. А у его жены та же национальность, что и у всех блокадниц. Что им не помешало, впрочем, вырастить троих детей. Поэтому он и тормознулся тут. Таксистом всю дорогу. С ветерком гонял. Оно и понятно – какой же Римлянин не любит быстрой езды!
Теперь намного проще: все, кто в блокаде – Карабахцы, а сам себя считай, кем хочешь, хоть конголезцем, хоть шумером. А победителю в войне 2020 без разницы кого переварить, чтоб территория освободилась.
Такие вот дела тут, хочешь – жуй, а хочешь… ну, скажем, сериал снимай промежду задних полукруглых лестниц, куда удачно вписываются мушкетёры.