Развод в 44. Сквозь обман - стр. 37
Как мне кажется, я популярно объяснила, что будет дальше. Его очередь вникать в мои слова и думать, как он того требовал от меня.
— Я дам время, Илона. — чеканит он, и слова даются ему крайне тяжело, будто он их силой выталкивает наружу: — Дам.
Уговаривает сам себя. Через боль и гордость — вижу.
— Время…без запуска бракоразводного процесса. — смотрит прямо, сжав от эмоций губы: — А затем мы все решим. Отзови своё заявление.
25. Глава 25
— Долго будешь делать вид, что ненавидишь меня?
— А я не делаю вид, Баринов. Жду, когда мы, наконец, разведёмся, и я начну свою счастливую жизнь… Без тебя.
Герман резко встаёт со стула, тяжёлыми шагами меряет кухню, но молчит. Жду его взрыва, понимая, что он точно будет. Вопрос лишь времени.
После того, что он устроил, примчавшись к клинике, я вообще перестала понимать и узнавать своего мужа. Да, Герман никогда не был сдержанным человеком. Он — Овен, пылкий, порой агрессивный и, не умеющий держать себя в руках, мужчина.
Но помимо этого, у него всегда была куча положительных качеств, которые скрывали эту импульсивность.
Сейчас… Увы, я не вижу никаких плюсов. Он — один сплошной минус.
— Развода не будет.
— парирует довольно спокойно, но эту песню мы уже слышали. И не раз.
Устало вздыхаю, заканчивая готовить ужин. Я делаю это ради сына. Он попросил меня, потому что ему важно познакомить нас — и меня, и отца — со своей девушкой.
Для него и для нас — это впервые. Он никогда особенно не делился историями про своих девочек. А тут… Сразу приводит знакомиться. Я уверена, что здесь что-то большее, чем просто секс. Там есть чувства.
Герману не отвечаю — какой в этом смысл? Он всё равно любые мои слова перевернёт в свою сторону. Нужно действовать иначе — вернее, молча, у него за спиной.
Не разрешает поставить спираль, не даёт добровольно развода — значит, придётся идти на крайние меры. Это же он сам меня научил действовать так, как не ожидает противник. Быть всегда на два шага впереди: один — ты делаешь, а второй — как план Б.
Сейчас, конечно, у меня нет даже плана А. Но он обязательно будет.
— Илона, — его руки ложатся на мои плечи, а губы целуют ту самую точку сзади на шее. Я должна сойти с ума от этого лёгкого прикосновения — так было всегда. Но не сейчас. Мозг стал работать куда активнее, чем сердце и душа. И сейчас мой разум не разрешает мне чувствовать.
— Давай с тобой, наконец, нормально поговорим.
— Герман, — отхожу от него, расставляя приборы по правилам этикета на столе. Сервирую новую посуду, ставлю салат, закуски, а горячее оставляю в духовке, чтобы не остыло.
— Ты понимаешь, что у меня нет желания что-либо обсуждать? Предлагаю на сегодняшний вечер забыть обо всём и не испортить его нашему сыну. Для него важно это знакомство. А после… после мы что-то решим.
Я не говорю ему, что решу я, а не мы. Не даю ему возможности распсиховаться. Его эмоции могут снести меня с ног, поэтому держу марку максимально отстранённой женщины с хорошими манерами.
Герман, кажется, вовлекается в мою игру, что, несомненно, мне на руку.
Ян приезжает как раз в тот момент, когда я заканчиваю все приготовления. Волнуюсь, как первоклассница перед линейкой на первое сентября. Оказывается, знакомство с той, кто дорог твоему сыну, заставляет нервничать.
Я точно не из тех матерей, которые будут мешать счастью ребёнка, учить его или, не дай Бог, осуждать его избранницу. Но всё же в голове я всегда рисовала образ идеальной невестки. Для меня главное — чтобы она любила моего сына, уважала его и не была глупой. Остальное не так важно.