Развод в 44. Без права на прощение - стр. 8

Сейчас я сожалею о том, что молчала. Не давала отпор сразу. Все было напрасно. Такие люди – неблагодарные потребители, и они недостойны ничего хорошего. Потому что не поменяются никогда.

Я была не менее глупа, давая шансы вновь и вновь. И это разочарование печет в груди. Неудивительно, что Эдик сейчас поступил со мной так низко.

«Дурная кровь», – усмехаюсь собственным мыслям.

Восстановив дыхание, ощущаю, как на лицо падают мелкие капли дождя, а ветер, словно отрезвляя, бьет усиливающимися порывами. Меня трясет от внезапного холода, который пронзает до нутра.

Оборачиваюсь к машине и вижу, как в этот момент мужчина ее заводит и, оставив заведенной, вылезает.

«Господи, ну хоть что-то пошло нормально, и я почти успеваю на работу, если не попаду в пробку».

Подхожу ближе, когда он закрывает капот и останавливается рядом со мной.

– Все с вашей машиной в порядке, не беспокойтесь.

– Спасибо вам огромное, – протягиваю руку, и когда он ее пожимает, говорю с улыбкой: – Ярослава.

– Иван, – кивает сдержанно.

– Я бы пригласила вас на кофе в знак благодарности, но я ужасно спешу на работу, – снова опускаю глаза на часы. – У меня уроки и… дети ждут. Я никак не смогу сделать это сейчас.

На моих губах извиняющаяся улыбка, рука все еще находится в его руке. Тогда он посылает мне свою ответную улыбку.

– Ничего страшного. Как-нибудь в другой раз, – пожимает плечом.

Я хочу уйти, но… мешкаю. К тому же он все еще держит мою руку. Смотрит так, словно окутывает меня чувством безопасности. Словно говорит: «Все в порядке. Я понимаю». Я даже не знаю, как описать это мгновение, прежде чем он отпускает мою ладонь.

– Ну что ж… – делаю шаг в сторону и разворачиваюсь, когда слышу свое имя, произнесенное его голосом:

– Ярослава.

Тут же оборачиваюсь и вижу, как он лезет во внутренний карман пиджака и протягивает прямоугольник серого цвета.

Я принимаю карточку, которая оказывается визиткой.

– Если вам понадобится хороший адвокат, обязательно позвоните мне. У меня есть человек, который решит вашу проблему.

Я хочу задать вопрос, но он отвечает прежде, чем я формирую мысль у себя в голове:

– Я просто слышал, насколько агрессивным был ваш голос во время телефонного разговора. И вы говорили достаточно громко, я не подслушивал, поверьте. В любом случае, – он кивает на мою ладонь, – позвоните мне, и я помогу. Никаких проблем с разводом и прочими делами не будет.

Конечно, я опаздываю. Не так сильно, всего на десять минут, но для меня это всегда много. Я не люблю нарушать порядок, особенно когда сама его же и создаю. Не люблю, когда мои ученики задерживаются, а сейчас сама не смогла добраться вовремя. Бегу по лужам, капли срываются с зонта и бьют в лицо, заливают одежду, стекают по волосам, скользят под воротник. Дождь сегодня не просто дождь – это безумие, которое будто чувствует, что я держусь из последних сил, и с удвоенной жестокостью старается добить. Льет как из ведра, и нет надежды, что скоро стихнет.

В кабинет влетаю почти на ходу. Волосы мокрые, руки дрожат, но дети уже здесь. Они тихо сидят, ждут, зная, что я не люблю, когда они шумят в мое отсутствие. Кого-то удивляет мое состояние, кто-то делает вид, что ничего не заметил. Но я благодарна им за это молчаливое понимание.

Я включаюсь в работу, как могу. Говорю уверенно, расставляю акценты, объясняю новые темы и в эти мгновения даже появляется иллюзия, что все хорошо, под контролем. Пока я рассказываю правила английского, пока на доске появляются примеры, формулы, вопросы – мой голос становится якорем, который держит меня на ногах.