Развод в 44. Без права на прощение - стр. 7

Меня так достало это все, что больше не осталось сил сдерживать слова.

– Да как ты смеешь со мной говорить в таком тоне? Откуда вдруг такая смелость? Эдик обязательно узнает о твоих словах и примет меры, бессовестная, невоспитанная хабалка!

– Господи, – усмехаюсь на ее слова. – Да ради бога. Плевать я хотела с некоторых пор и на вас, и на вашего сына.

Свекровь «ахает» снова и теряет дар речи.

– Да ты… Змея, пригретая на груди! Ладно, меня не уважаешь как мать своего мужа, но говорить подобное о моем сыне? Неблагодарная! Я всегда знала, что рано или поздно ты проявишь свою вторую натуру. Ты – разочарование. Видит бог, я хотела открыть глаза Эдичке с первого дня.

«Эдичка» – человеку под пятьдесят. Что за цирк?

– Вы не видели неуважения с моей стороны. Все эти годы я относилась к вам по-доброму именно потому, что вы мать моего мужа. Ровно до этого момента. Я тащила вас всех одна. Эдик же якобы работал, разбираясь с проблемами, а на самом деле таскал по дорогим ресторанам свою любовницу. Думаете, после этого я буду продолжать готовить вам всем ужины и выслушивать ваши претензии? Вы ошибаетесь. С этого дня все меняется.

Сначала она молчит, а я прислушиваюсь. Жду очередного выпада, пока ненависть и жар предательства кусают душу. Но в трубке раздается громкий смех.

– Что? Это что, действительно правда? Неужели у моего сына появилась достойная, хорошая девушка? – ее лицемерие доводит меня до приступа тошноты, как и наигранная радость. – Так это что же, он с тобой разведется? И наконец поймет, что такое счастье?

Пока она причитает, я не могу отделаться от мысли, что эта женщина – сущий кошмар. Отвратительная и мерзкая нахлебница. Сейчас я даже не понимаю, как смогла держать в себе тонны негатива и заглушать его.

– Господи, не дай бог иметь в своей семье таких родственников, как вы. Нормальная мать болеет за счастье ребенка и старается сохранить в его семье мир и порядок, а не делать все, чтобы эта семья разрушилась. И знаете, такие люди, как вы, будут оставаться в одиночестве всегда. Вы – паразит, змея, которая отравляет всех вокруг себя. Сплетничаете за спинами других людей и уповаете на какое-то счастье для себя. Но вы никогда не будете счастливы. Для таких, как вы, свой котел в аду. И пусть ваш сын делает что хочет.

Она все это время смеется, будто сумасшедшая, и поддакивает.

– Ну и хорошо, Яра. Хорошо. Раз тебе не нравится мой сын, тем более что он одумался и нашел достойную женщину, забирай свои вещи и уходи от нас. Никто тебя не держит.

Я давлюсь воздухом от ее хамства.

– Уходить с вещами? А с какой стати? – мой голос становится громче. – Этот дом мы с супругом приобретали в браке. Я ни за что из него не уйду. Он такой же мой, как и Эдика. Поэтому, если вам и вашему лживому сыну не нравится мое присутствие, то катитесь из него сами. Меня оттуда никто не выгонит, потому что половина этого дома – моя. Я могу уйти оттуда только сама, но я этого делать не буду. Все!

Сбросив вызов, сжимаю телефон до побелевших костяшек и дрожащей рукой касаюсь горла. Такое ощущение, что я извалялась в грязи. А это всего лишь телефонный разговор.

Делаю глубокий вдох, потому что кажется, не дышала, пока высказывала ей все, что накипело. Но этого мало.

Я терпела эту женщину и многое из того, что она вытворяла на моих глазах слишком долго. Я верила, что со временем она поймет, что я люблю Эдика и сделаю его счастливым. Верила, что как мать она успокоится и наконец отстанет со своими глупыми претензиями. Мне казалось, что это банальная ревность. Такое бывает у свекровей, слышала не раз от знакомых и коллег подобные истории. Но она становилась все более наглой и мерзкой в своих поступках и словах. Из нас двоих именно она проявляла всевозможное неуважение к моему труду и ко мне самой, умаляя мои заслуги, мою значимость.