Развод в 40. Другая семья - стр. 11

– Ты чего всполошилась-то? – Анжелика встревожено провожает меня взглядом.

– Кира, – отвечаю, – просит забрать ее.

– Она же на своей детской тусне или я что-то путаю?

– Угу, – киваю, – и что-то случилось, Жель. Может поссорилась с подругами или что-то еще. Поеду заберу ее. Скинь мне координаты адвоката потом, хорошо?

Анжелика кивает и провожает меня до машины.

Летний вечер пригорода окутывает нас терпкими аромата свежескошенной травы и цветущих кустов шиповника.

Остро пахнет влажной землей и парящей от нее влагой.

Немного прохладно после дождя – мурашки бегут по коже.

Удивительно чистое небо рассекают ласточки.

Сейчас бы сесть в большие удобные качели на веранде у Анжелики, прижать к себе дочь и просто любоваться красотой мира, а не вот это вот все…

Завожу двигатель, и машина с готовностью фырчит.

Давлю на газ – спешу. На сердце не спокойно.

Что же случилось у Киры?

Хоть бы я просто сама себя накручивала. Пусть я буду взбалмошной и тревожной, чем…

Чем что?

Этот вопрос поедом поедает меня всю дорогу, пока я мчу по опустевшим дорогам нашего города.

Вечерний трафик спал, и обратно до Киры я долетаю очень быстро.

Поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь.

С Наташей, владелицей дома, мы знакомы постольку поскольку – пересекались в школе по делам родительского комитета, да на школьных собраниях, да и все.

– Добрый вечер, Ангелина, – вежливо, но холодно улыбается она. – Вы за Кирой? А почему так быстро?

Я отвечаю на улыбку улыбкой и пожимаю плечами.

– Так уж получилось. Нам пора. У меня возникли неотложные дела, – вру первое что приходит на ум.

Наташа качает головой. На лице – все также улыбка, но в глазах… В глазах что-то такое: смесь презрения и жалости что ли?

Геля, прекрати, ты уже просто параноишь.

– Пойдемте пока в гостиную, – приглашает она меня. – Может все-таки чаю? У вас просто изумительный торт, Ангелина. Вы – настоящий художник!

Смущено улыбаюсь – ко мне легко подобрать ключик, только похвалив мое умение готовить десерты.

А что поделать, если это действительно моя слабость? Моя заветная мечта и умение, которым я очень горжусь.

– К нам присоединяется Ангелина, – громко говорит Наташа, когда мы входим.

Все замолкают и быстро переглядываются, будто только что обсуждали меня.

Я делаю приветственный жест рукой.

Чей-то муж – упитанный розовощекий мужчина ставит тарелку с крошками от торта на стол и радостно улыбаясь произносит:

– Так вот кому мы обязаны таким тортом! Это просто ум отъесть!

Его восторг такой искренний и эмоциональный, что я улыбаюсь ему в ответ, и тут же замечаю как женщина в кремовом длинном платье толкает его коленом по ноге.

Мужчина ойкает и смущено кашляет в кулак.

Атмосфера какая-то тут… напряженная что ли… нездоровая.

Наташа просит старшую дочь, которой уже лет восемнадцать, найти Киру и сказать, что приехала мама.

Но не успевает девушка выти из комнаты, как Кира обнимает меня сзади и прижимается худеньким тельцем.

– А вот она и сама нашлась, – улыбаюсь я всем.

– Ангелина, Кира, ну может еще по чашечке чая? Поедите свой торт хоть… Что вы так быстро уходите…

Я краем глаза вижу напряженный взгляд дочери – она точно не хочет задерживаться здесь ни на секунду больше.

А значит и я.

Я благодарю и вежливо отказываюсь.

Когда мы выходим с дочерью, мне опять кажется, что вслед летят странные взгляды.