Развод с ректором. Попаданка в жену дракона - стр. 13

Сбросила одеяло, села, задрала рубашку. У меня на бедре прямо сейчас формировалось какое-то клеймо или… это метка?

Она выглядела, как виноградная лоза, сплетающаяся в круг — тонкие завитки, почти изящные, но горячие, пульсирующие болью. Кожа вокруг была покрасневшей, как после ожога.

— Что за… — прошептала я, едва не задохнувшись от жжения.

Я кое-как доковыляла до ванной, взяла там полотенце. Смочила его холодной водой и приложила к метке.

Вскоре жжение немного стихло, дышать стало легче.

Я стояла и видела в зеркале растерянную, с темными кругами под глазами, изнеможденную девушку.

Мне стало себя так жалко, что я не удержалась — и снова заплакала.

Одной рукой продолжала прижимать мокрое полотенце к метке, а другой бессильно размазывала слёзы по щекам.

Я находилась просто в жуткой, практически патовой ситуации.

И как будто всего происходящего было мало появилась ещё и эта метка.

Что она значит? Кто меня пометил?

Хотя… я уже догадывалась.

Раз уж это мир, где есть драконы, истинные пары, то и метка, скорее всего, означает ту самую истинность.

Только вот почему она появилась только сейчас?

Ведь раньше тело Беатрис было чистым — без рисунков, без знаков.

И что будет, когда Дарклэй увидит это?..

10. Глава 10

Только вот не об этом мне надо было думать. Не о метке, что появилась на бедре, а о том, что меня вытолкали с кровати с самого раннего утра.

Первая мысль: хорошо, что я надела чулки, мягкие штаны и рубашку — я боялась, что рубашка задерётся, и кто-нибудь увидит мою метку на бедре.

Вторая: какого черта!

Я упала на колени, подняла глаза — и увидела перед собой злую мегеру в дорогом, кричащем пышном платье.

Она была поразительно красива. Чёрные, густые волосы были убраны в сложную прическу. Высокие скулы, тонкий нос, точёный подбородок — черты аристократки, гордой, холодной, уверенной в собственной правоте.

Но эта красота была искажена. Презрение, направленное в мою сторону, портило идеальные черты лица. В ее взгляде был яд.

А в каждом её движении чувствовалась уверенность палача, уже приговорившего тебя к мучительной смерти… и находящего в этом удовлетворение.

А потом на мою щеку опустилась жгучая пощёчина.

Голову дёрнуло в сторону.

Женская рука уже взлетела вновь, но я перехватила её — остановила и намеренно причинила боль, вывернув той запястье и оттолкнув, словно она была змеёй.

Но тут же раздался крик на грани ультразвука. Пронзительный, злой, такой, от которого захотелось зажать уши и сжаться в комок.

— Ах ты, дрянь! Гадина! Как ты посмела трогать меня?! — зашипела она.

— Что вы делаете?! — я отшатнулась от незнакомой женщины и встала на расстоянии.

Она уставилась на меня с яростью и брезгливостью.

— Закрой рот, человечка! Как ты посмела говорить со мной! Безмозглая тупая овца! Проклинаю тебя и тот день когда мой мальчик привел тебя в наш дом! Зря он тебя пощадил! — шипела она змеёй. А до меня медленно доходило кто это. — Но ничего я все исправлю!

— Что?.. — прошептала я, не веря в происходящее. Но леди — а теперь я поняла, что это мать Дарклэя — даже не думала остановиться.

— Схватить её! — рявкнула она, повернувшись к стоявшим у двери слугам.

Двое мужчин в чёрной униформе метнулись ко мне, и, несмотря на мои попытки увернуться, крепко вцепились в руки. Меня дёрнули, заломали запястья за спину. Я закричала, задыхаясь от боли.