Развод. Предатели - стр. 32

— И вообще, — продолжала добивать Люба, — прости, что я тебе это говорю. Но у них теперь там новая «мама» есть. Раз уж она по всем твоим шкафам прошлась и все из них выгребла, то пусть с Артемкиным барахлом сама разбирается. Теперь это ее забота, не твоя.

— Люб, — у меня снова запекло глаза, — ну зачем ты так?

— Да затем, что если тебя не встряхнуть, то ты так и продолжишь бегать перед ними как бездомная собачонка. Захотели – подозвали, захотели пинка под зад дали. Все, хватит Вер. Хватит! Ты в разводе, дети уже достаточно взрослые, чтобы отвечать за свои поступки и самостоятельно решать свои проблемы. Пора перестать быть удобным придатком и заняться собой.

— Это же просто форма…

— Нет, Верочка. Это не просто форма, это показатель отношения к тебе. И если ты сейчас не проведешь границы, то так и останешься на побегушках, в то время как они продолжат жить в свое удовольствие и улыбаться «подходящей» Веронике. Будут ей в рот заглядывать, ходить рука об руку, потому что она Звезда. А ты…так… сойдешь для бытовых нужд.

Больно. Очень больно. У меня все завяло и настроение, которое с утра было слегка приподнятым, снова рухнуло ниже плинтуса.

— Я хочу домой.

— Э, нет, милая. Мы сюда пришли не для того, чтобы ты потопталась на крыльце и сбежала. Хотела найти себя занятие – вот оно. — она так резко дернула ключ в замке, что он провернулся, — вперед.

Я и правда хотела сбежать, но дверь распахнулась и не оставалось ничего иного, как войти внутрь. Неимоверным усилием воли, я заставила себя проглотить накатывающие слезы и переключиться на то, что меня окружало.

В помещении была лишь черновая отделка – отштукатуренные стены, залитый пол, электричество, сантехника и мокрые точки. Места много, света много. Пяток кабинетов, в одном из которых целый склад мебели и оборудования. Николай не разбирался в ветеринарии и просто скупил все по каталогу, но стартовый набор получился весьма неплохим. Самое нужное для работы у меня уже было. Остался ремонт, отделка и можно начинать.

Разбирая все это добро, я даже немного увлеклась. А чуть позже, обнаружила на телефоне сообщение:

Мам, что с формой-то? Куда ты ее дела? Мне она завтра уже нужна!

Всего лишь буквы, но мне показалось, что я слышу требовательный, недовольный голос Артема. И тут в душе шевельнулся неприятный червячок.

А разве он имел право что-то требовать от меня? После того, как официально занял сторону отца и поддержал мой отъезд из дома?

Стало горько.

Люба права, я и правда удобный придаток, от которого ждут комфорта, понимания и умения не отсвечивать. Сделала дело – иди в угол и под ногами не мешайся.

Поэтому, превозмогая себя и раскалываясь на части, я набрала ответ деревянными непослушными пальцами.

Я не помню, где она.

Спустя десять секунд снова пиликнуло:

Блин, мам! Зашибись. И че теперь?

Я зажмурилась, выдохнула, а потом быстро написала:

Теперь открываешь шкаф и ищешь.

На это сын ничего мне не ответил. Обиделся.

— Все-таки не выдержала? Подсказала малышу, где трусишки припрятаны? — недовольно спросила Люба, заметив, как откладываю телефон в сторону.

Я угрюмо покачала головой. На сердце прямо камень лежал, тяжелый такой, неуютный.

Может, зря я так? Мне ведь ничего не стоило ответить на вопрос сына, а я взяла и соврала, не помогла. А у него соревнование завтра…