Развод. Право на жизнь - стр. 21
Ляля отрывается от пасьянса и словно сканирует меня чёрными как угли глазами.
– Она не брюхатая, – ставит Ляля диагноз.
– Девка? – наклоняется к ней Шандор.
Интересно, о чём это он. Я вроде на парня вообще не похожа.
– Сам не чуешь, что ли? – Ляля достаёт карту из колоды и выкладывает на стол.
– Вы о чём? – дрогнувший голос выдаёт моё волнение.
– О том, как спать вас класть. Вместе или раздельно, – Роман строго зыркает на Шандора.
– Вместе, – просит Костя. – Мы друзья, но…
– Будете спать на чердаке. Всё равно больше негде.
Душистый чай и бутерброды сделали своё дело. Мы валимся с ног от усталости и еле добираемся до чердака. Нам кинули на пол два матраса, два одеяла и два тюка с бельём вместо подушек. Раздевшись, вырубаемся моментально. Удивительно, что я ещё вижу какие-то сны. Шандор гладит меня, и что-то шепчет. Почему он, а не Костя или Сархан? Менее всего ожидала увидеть молодого цыгана во сне. Какой-то он слишком реалистичный. С моих губ срывается вздох, но я ещё слишком хочу спать. Проснусь и не вспомню.
Глава 12
Лана
Скрипят ступени. Почему они скрипят? Приоткрываю один глаз и натыкаюсь взглядом на огромного паука, засевшего в центре паутины между стеной и деревянной балкой. На чердаке пахнет травами. Они развешены здесь повсюду.
Приближаются шаги. Воскрешаю в памяти странный сон. Кровь опаляет даже кончики ушей, хочется спрятаться с головой под одеяло. Неужели снова пожаловал Шандор со своим опаляющим взглядом? Я так и не поняла, сколько мужчине лет. Он значительно младше Сархана, не такой раскачанный, и не такой… Волосатый. А это я с чего решила? Ведь я Шандора видела лишь во сне. Напрягаю память. Он был в брюках, но без рубахи, и помню я это не глазами, а руками.
Сил пока нет даже оторваться от подушки. Разум ясен, но нега и блаженство расплющили тело по постели.
– Вы тут живы? – раздаётся насмешливый голос Ляли, и я поворачиваю голову на звук. Из люка сначала показывается яркий платок, а потом и сама Ляля.
Костя подскакивает на постели, и снова падает на подушку. Ляля стоит над нами всё в той же цветастой юбке, только вместо красного свитера на цыганке белая блузка, обтягивающая пышную грудь. Ляля так и пышет здоровьем. По возрасту она примерно как моя мама.
Интересно, кто она Роману, дочь или жена? Шандор, например, вполне может сойти за сына хозяина дома. Роман убелён сединами, и по его лицу уже залегли глубокие морщины. Ляля срезает хозяйственными ножницами пару пучков травы с фиолетовыми ягодами.
– Ну вы и горазды спать. Пять часов вечера уже.
Костя потягивается и укладывается на бок, подперев голову рукой:
– Последний раз так крепко спал, наверное, год назад. Когда ещё дома жил. Птица, ты как?
– Я выспалась. Тоже, наверное, крепко спала. Но сны видела, – пристально смотрю на Лялю.
– Что за сны? – хмурится она.
Как-то стыдно признаваться, что мне снился Шандор.
– Так, пустяки.
– Вас уже ищут голубки, – Ляля поглядывает в чердачное окно. – Пойдёмте вниз.
Сердце убегает в пятки. Вчера ночью я бы, может, даже обрадовалась этому известию. А сейчас страхи улеглись, и обратно в детдом мне совсем не хочется. Чердак кажется мне вполне уютным.
– Откуда знаете? – в голосе Кости звучит недоверие.
– Роман вам сам расскажет. Поднимайтесь.
Вряд ли Ляля называла бы отца Романом.