Развод. (не) Любимая жена - стр. 29

Медсестра уходит. Тишина.

— Здравствуйте. Извините, что мы вас разбудили.

— Ничего страшного, — говорю, поворачиваясь к ней. — Вы здесь, как и я, не по собственному желанию.

— Ну, да, — слабо улыбается. — Меня Юноной зовут, а вас?

— Фаина, — я киваю.

— Тоже на сохранении?

— Угу.

— Угу, — повторяет она. — Мне сорок два. Сыну — двадцать. А тут… — она делает неопределённый жест в сторону живота. — Вот тебе и фокус.

Я впервые с утра улыбаюсь.

— У меня тоже взрослая дочь.

— Вот! — она улыбается тихо. — И я говорю: «Скоро бабушка стану, а тут бац — и опять памперсы.»

Я поднимаю брови.

— Муж, наверное, обрадовался?

— Он не в курсе, — сникает она.

— Значит, сюрприз будет, — тихо говорю я.

— Мы в разводе, — она говорит спокойно. Без жалости к себе. Даже с какой-то тихой, интеллигентной лёгкостью.

— Прости, — тихо говорю я.

— Да чего уж, — она отмахивается. — Мой бывший муж сейчас где-то на Мальдивах отдыхает. Ему не до моей беременности.

Пауза.

— Я, как и ты, тоже в разводе, — говорю я.

— Тебе тоже страшно?

— Очень, — отвечает Юнона, и глаза её становятся чуть влажными.

Я киваю, понимая её как никто другой.

— Я боюсь не самой беременности, а того, как дальше жить. Как одна справляться с этим всем, — она обводит рукой пространство вокруг себя, словно рисуя невидимые границы. — Да и на работе сплетни поползут, как только узнают, что я в декрет собралась.

— Где ты работаешь, если не секрет?

— Не секрет. Я учитель-логопед в школе-интернате. А там женский коллектив, — вздыхает.

Судя по её внешнему виду, я бы подумала, что она на какой-то высокой должности.

Я вздыхаю и перевожу взгляд в окно:

— А я вообще безработная. Очень жалею теперь, что не сделала никакую карьеру. Теперь завишу вот, от бывшего мужа, — говорю я, ощущая, как горький осадок сжимает горло.

Юнона молчит, только смотрит на меня с тихим пониманием.

— Ладно, завтра будет новый день, — шепчу я себе и Юноне. — А пока давай поспим, нам это нужно.

Палата снова погружается в полумрак, лишь приглушённый свет от уличного фонаря проникает через занавески, разбрасывая длинные тени на стенах. Я закрываю глаза, пытаюсь отпустить напряжение, но мысли продолжают кружиться в голове.

В этот момент я слышу тихий скрип — дверь медленно приоткрывается. На пороге появляется женщина в белом халате, сдержанная, но с усталым выражением лица.

— Извините, что тревожу, — тихо говорит она. — Пришла проверить давление.

Юнона и я одновременно поднимаем головы.

Медсестра бережно кладёт руку на плечо Юноны:

— Не волнуйтесь, сейчас всё измерим.

Я отвожу взгляд к окну, чтобы не выдать своих нервов, ощущая, как внутри начинает что-то сжиматься.

Медсестра достаёт тонометр, аккуратно надевает манжету на руку Юноны.

— Давление в норме, — говорит она, снимая прибор. — Хорошо, что вы вовремя обратились. Иногда в вашем состоянии такое бывает.

Юнона благодарит тихо, и медсестра начинает двигаться ко мне.

— Теперь ваша очередь, Фаина, раз уж вы не спите…

Я неохотно протягиваю руку, и манжета плотно сжимает плечо. В комнате снова наступает тишина.

Вдруг в коридоре раздаётся гул голосов. За дверью слышатся громкие шаги, приглушённый разговор.

Дверь открывается настежь, и в палату входит мужчина — высокий, с серьёзным лицом и строгим костюмом. За ним следует дежурный врач.

Юнона и я одновременно поворачиваемся к ним, удивлённые их внезапным появлением.