Развод. Её вторая семья - стр. 5
Будто серый мрамор – цвет. Формы перевернутой капельки. Она посмотрела на меня, все еще красная от непрекращаемого плача. Я знала, что она снова начнет истерику, которую будет остановить уже проще. Но это мгновение, она смотрела на меня. Разглядывала буквально три, от силы четыре секунды.
Восхитительная, маленькая и такая удивительная.
– Здравствуй, – сказала я ей, и она, икнув, начала плакать снова.
В итоге я провела там не десять минут, а полчаса. Но вернувшись, меня старшая не ругала, так как сейчас в нашем отделении пятеро детей, так как на прошлой неделе другие шестеро детей отправились в детские дома. За ними так никто и не пришел. На самом деле чаще всего так и получается.
Только новорожденные и дети до года востребованы у бездетных пар или родителей, кто готов дарить свою любовь приемным деткам. Более старшие уже сложнее попадают в семьи. Что говорить о школьниках?
Войдя в палату, на меня посмотрели пять пар глаз в возрасте от трех до шести лет и, обрадовавшись, бросились навстречу.
София Николаевна – наша старшая, возражала моим действиям. Всегда.
Нам запрещено проявлять мягкость. К малышам часто подходить, чтобы они учились у жестокого мира успокаиваться сами. Чтобы запоминали, что если ты ничей, то им и останешься, а мы тут просто рабочий персонал.
Я пыталась быть такой первое время.
Но сидеть и слушать, как ребенок плачет до момента, пока не устанет и не уснет, я не смогла долго.
– И? – тут же прилетел вопрос, когда я вернулась в сестринскую от детей.
– Что и?
– Она будет еще одной, кого ты будешь лелеять, пока сидишь тут на смене?
– Вы видели эту девочку, София Николаевна?
– Нет. Я не ходила в хирургию. Слов было достаточно и твоего лица, когда ты вернулась оттуда утром.
– Значит, вы знаете ответ. Если ее соберутся удочерить, в чем я не сомневаюсь, она не должна быть беспокойной и плохо спящим ребенком.
– Лилия, ты не первый год слышишь от меня одно и то же…
– Ты не можешь помочь каждому, – говорю с ней вслух.
– Именно. Почему эти слова до сих пор не вразумили тебя?
– Потому что я не могу иначе.
– Надо, Лилия. Или мне отправить тебя в отпуск раньше времени?
– Не делайте этого. Разве не достаточно того, что она уже пережила?
– Ты медсестра. Ты не мать этой девочки и не родственница. Она твоя работа.
– Возможно, я бы хотела быть такой как вы. Выключать эмоции, придя на работу утром, но у меня не получается. А с другой стороны, кто-то же должен иметь сердце в нашем отделении.
– Ох, господи, что за женщина, – встает со вздохом.
Я знаю, что она недовольна. Но я так же знаю, что она со мной кое в чем все же согласна. И пусть сердцем нашего отделения буду именно я. Никто, полагаю, не против этого.
– Ну, возможно, еще Вика. Хотя она сопротивляется.
Вернувшись домой, я была словно разбитой.
Гриша еще не приехал, а дочь смотрела мультики и играла в телефоне.
– Привет, дитя гаджетов, – склонившись над диваном и тем местом, где она полулежала, я целую ее в макушку.
– Привет, ма. Как дела?
– В общем-то… неплохо. Как прошла практика?
– Цветы поливали и делали фотки всем классом. Показуха.
– С каких пор ты против фото?
– Не тех фото, где я выливаю воду на цветы.
Рассмеявшись, я ухожу в комнату. Переодеваюсь и принимаю душ, так как на работе не стала этого делать и сразу поехала домой, заскочив в магазин у дома.