Развод. Её вторая семья - стр. 7

– Господи, как она с ней жила эти месяцы, спрашивается. И никто ничего не слышал, да?

– Сама знаешь, что люди порой слышат лишь то, что надо и когда надо. Хорошей смены.

– И тебе.

Я ухожу в палату, где лежат малыши до года. Теперь у нас их двое, вместе с Аней. И они примерно одного возраста. Но первую девочку уже готовят к удочерению.

– Ну вот, твоя кроватка, – усаживаю ее и опускаюсь на корточки, чтобы быть на одном уровне с ее глазами.

Рейки мешают ей смотреть на меня, поэтому она неуклюже поднимается на ножки, держась за боковушку, и протягивает свою маленькую ручку, чтобы меня коснуться.

– Ух ты, какая умничка. Сильная малышка.

Я боялась, что она не будет стоять или даже пытаться, но все оказалось не так плохо. Она сидит, стоит и очень активна. К тому же у нее был подвывих головки подлучевой кости, но его быстро и правильно вправили за один раз, и в итоге она выздоровела за эти пять дней, что была в хирургии.

На самом деле помимо недостаточной массы тела, это был обычный, милый ребенок. Ребенок, не заслуживший подобной жизни, где каждая минута на грани жизни и смерти.

Субботу я провела с семьей. Поехала с Алисой в торговый центр, чтобы купить очень важные именно сейчас сандалии на толстой, вспененной платформе.

– Мам, это мода, – ответила она мне на молчаливый вопрос, а я просто кивнула.

Что тут скажешь в принципе?

В воскресенье было мое ночное дежурство, и все причитания медсестер, которых я сменила, о том, что это была ужасная ночь, я поняла вполне.

Аня плакала. Она дергалась во сне, в итоге пугалась себя же и начиналась истерика. Как правило, просыпалась вторая малышка, и приходилось справляться с двумя, на что требовалась помощь второй медсестры.

Уложив спать их в два ночи, после второго пробуждения, я положила Аню в кроватку на заранее заготовленную пеленку и когда она улеглась, просто несильно ее запеленала. Верхнюю часть тела.

Так как мы ночевали в одноместной палате, которая, по сути, была не нужна в отделении с детьми и служила нам верой и правдой, я просыпалась на каждый шорох. И стоило Ане завозиться, я уже была рядом.

Сдерживающие импровизированные путы не позволили ей испугаться своих ручек и… все прошло более-менее удачно. Она все равно проснулась, но истерики удалось избежать.

– Все будет хорошо, маленькая, – шептала я ей, укачивая и поглаживая по спинке.

В понедельник до пересменки появилась София Николаевна.

– Ну что тут у нас? – она посмотрела на детей, которых я только что закончила кормить и не вытащила из столиков для кормления. – Справляешься, Лилия?

– А то. Обе прекрасные малышки.

– Ну-ну, – ответила со скепсисом. – Маляву забирают сегодня.

– Уже?

– Ну а чего тянуть? Родители новые с вполне вместительным кошельком, документы оформили вне очереди.

– Ну и хорошо. Пусть отправляется в свою новую семью, – повернулась и посмотрела на нее. – Да?

Она шлепнула по столику ладошками, и все полетело вниз.

– Вот и хорошо.

– Так, Настя еще не пришла, да и рановато, а им невтерпеж, поэтому ты займись пока что ею. Искупай, причеши те самые четыре волосинки и надень вот эту одежду.

Она протянула мне пакет с лейблом известной торговой марки детской одеждой. Похоже, и правда толстый кошелек. Надеюсь, что и добра с любовью в них будет предельное количество.

– Как скажешь, София Николаевна.