Расследование - стр. 9
Совсем недавно мы с ним сдавали Историю Человечества, где о Враге много чего сказано. Но вот как раз мотив того, что «чужие» яростно бросались именно на нас, я вспоминаю мгновенно. И если нацелились на котят… А только ли на котят?
– Информаторий, – командую я коммуникатору голосом. – Раскладку по дарам у детей, что должны были находиться на экскурсионном бэ-эм тридцать два и на планете в указанный период времени.
– Подтверждаю доступ, – также голосом отвечает мне мой браслет.
– Считаешь, большинство творцы, – понимает меня напарник. – Имеет смысл, но тогда это Враг и у нас три нуля.
Мне становится холодно от одной мысли об этом, но тут выдается информация, из которой следует, что я хоть и не полностью права, но очень близка к истине. Что делать в таком случае, я знаю – инструкция есть. Поэтому я вызываю товарища Феоктистова напрямую по коду три нуля. Во-первых, имею право, а во-вторых, если я права, то ситуация совсем невеселая.
– Слушаю, – отзывается коммуникатор голосом старшего начальника.
– У нас выходит информация три нуля, Игорь Валерьевич, – признаюсь я, отправляя массив информации.
Пауза затягивается, но я думаю о другом: если это Враг, то нужно сначала осмотреть все корабли, а затем найти абсолютно всех, кто к ним имеет доступ, и под мнемограф, ибо не шутки уже. Илья подсовывает мне протокол осмотра именно того звездолета, выведенный на наладонник. Раньше, до этих древних книг, я бы не поняла, что он имеет в виду, а вот теперь мне ясно: мина, активирующаяся по времени. То есть врага на самом экскурсионнике не предполагается.
– Код три единицы, – делает вывод товарищ Феоктистов, объясняя мне: – Непосредственной опасности нет, но ситуация грозная. Даю вам синий знак, работайте.
Я ошарашенно замираю. «Синий знак» это неограниченные полномочия, я даже оглядываюсь на свой шеврон, чтобы убедиться. Он действительно глубокого синего цвета, значит, не шутка. Хотя шуток со стороны товарища Феоктистова я раньше не видела, так что надо работать.
– Нужно получить список всех, кто доступ имел к кораблям на этом уровне, – замечает будто совсем не удивившийся Илья. Вот же толстокожий! Я тут чуть ли не в панике, а он…
– Сейчас запрошу, – киваю я. – Но еще должен быть опыт подобных действий, да и понять, отчего именно котята.
Я накидываю запрос прямо на наладоннике, сразу отправив его. На запросе уже синяя метка стоит, поэтому лишних вопросов не будет. Нам нужно ответить на следующие вопросы: почему котята, почему именно сейчас, кто это мог проделать? Не понимая, почему котята, мы не узнаем, по какой причине именно сейчас. Ну мне, по крайней мере, так кажется, надо мнение Ильи спросить, а то обидится. Мальчики вообще жуть какие обидчивые, а мне не нужна война с напарником, хоть и переношу я его с трудом.
В этой истории мне странным кажется совершенно все, еще и потому, что я не могу понять: как подобное вообще возможным стало? Илья о чем-то напряженно думает и, насколько я его знаю, он что-то понял. Теперь информацию надо из него вытрясти, если сам не признается. А еще поесть очень стоит…
Илья Синицын
Пока рассматриваю материалы, выстраиваю логическую цепочку. Итак, что нам известно? Ксия Винокурова увидела сон, после которого были запрещены экскурсии. Так, а кем? Наставником, ожидаемо. Кто был этим фактом недоволен? Не указано, значит, записываю в вопросы. Нужно еще раз внимательно пересмотреть мнемограмму, что-то меня в ней цепляет.