Расколотая душа. Книга 1. Картина смерти - стр. 7
– А если что-то более дешевое? – не дав договорить кузине, грустно улыбнулась Женя. – Не хочется отдавать за такси целую тысячу.
– Ты и не отдашь тысячу. Максимум рублей триста – мы в центре живем. С «Площади Восстания» до «Чернышевской» – одна станция метро. Тем более ты ведь приехала не с пустыми руками? Удобнее прыгнуть в машину и доехать.
– Я понимаю. – Женя глубоко вздохнула. – И все-таки метро или автобус – около шестидесяти рублей.
– Хорошо. Садись в автобус. Номера нужных маршрутов сейчас скину.
– Ты меня спасаешь.
– Пустяк, – хмыкнула Кристина, но в ее голосе прослеживалась грусть, причину которой Женя могла лишь представить.
2
Тесная комнатка тонула во мраке ночи. В ней был лишь один источник света, направленный на холст: Женя трудилась над новой картиной, включив настольную лампу.
Летний ветер, проникший через раскрытое настежь окно, смешался с запахами растворителя и красок. Было зябко, но Женя этого не замечала. Она рисовала, не замечая ничего, что происходило вокруг. Ее поглотил собственный внутренний мир.
Масляные краски отдавали острыми ароматами мяты и свободы. Женя нервными мазками создавала на холсте очередной абстрактный портрет, используя только синие оттенки: ультрамарин, бирюзовый, лазурный…
Для каждой новой линии – своя кисточка: тонкая, толстая, с квадратным концом и узким.
Женя рисовала человека, по которому скучала больше всего на свете. Она уже несколько недель писала по памяти его портрет, даже не прикасаясь к многочисленным фотографиям, которые хранила в верхнем шкафчике письменного стола. Волнистые волосы и глаза были одного цвета – небесно-голубого, брови – синими, а тень на носу отдавала цветом океана.
Лоб покрыла легкая испарина, ровно так же, как и ее шею, спрятанную под густыми длинными волосами.
Женя рисовала мастерски, прекрасно зная и чувствуя, каким будет ее очередной мазок: одна линия, вторая, оторвалась от холста, коснулась синей краски и снова вернулась к картине.
Резкий свет заставил Женю вздрогнуть и вернуться из мира грез. В комнату кто-то вошел и включил потолочный светильник.
«Опять будет мне что-то выговаривать…» – пронеслось в голове.
Женю окружали портреты – холсты находились везде, где только можно. С них взирали люди, написанные в разных техниках: импрессионизм, перетекающий в экспрессионизм, реализм с неожиданными деталями абстракционизма. На глаза попадались и такие работы, где был нарушен цветовой баланс: одна часть писалась в светлых тонах, другая – в темных. Кое-где краска лежала крупными мазками, а где-то – едва заметными. Абстрактные лица глядели со всех поверхностей, будто оценивая каждого, кто входил сюда.
Но больше всего поражали не многочисленные картины, а разрисованные стены и потолок. Они тоже были холстами, настоящими шедеврами. Несколько лет назад Женя купила акриловые краски и разошлась вволю: одна из стен быстро стала водной гладью (синие и голубые волны бушевали, как при шторме), вторая – лесом (деревья покачивались, будто от ветра), третья – огнем (пламя вздымалось ввысь, пытаясь достигнуть соседей сверху), четвертая – всем и сразу (линии всех цветов и оттенков будто сражались за право радовать хозяйку). Потолок же стал небом – темно-серым, предгрозовым (Женя обожала дождь).