Расколотая душа. Книга 1. Картина смерти - стр. 38

– Это тоже нарисовала Кира? – тихо спросила Женя, хотя и понимала, что ответ лежал на поверхности.

– Да. Ну что, чай? – беззаботно спросила Полина.

«Если Кира научилась так рисовать в Академии, я готова продать душу, чтобы туда поступить!»

Женя сглотнула подступивший к горлу ком и на ватных ногах последовала за Полиной, пытаясь понять, что сейчас испытывает – смятение, любопытство или печаль. Ее напугали последние работы сестры. Кира никогда такого не рисовала. Она не рисовала людей, и она не выносила сюрреализм. Изображенное на холстах было противоположно увлечениям Киры – той Киры, которую когда-то знала Женя.

Пока Женя пыталась осмыслить, почему Кира могла заинтересоваться сюрреализмом и где вообще сестра сейчас находится, Полина не замолкала ни на минуту.

– Ты вообще как к искусству? Вроде в теме, да? Мне тут один критик сказал, что нормальным людям нравится что-то в одном стиле, – слова Полины сочились ядом. – Ну, знаешь, вроде ярых почитателей импрессионизма, которые отрицают классическую живопись. Или классиков, на дух не переносящих кубизм. А я люблю все, поэтому на стенах в этой квартире можно найти и классику, и импрессионизм, и кубизм, и даже поп-арт. Многие ценители из-за этого считают меня странной. Но я уверена, это они с прибабахом! Они поголовно восхищаются импрессионистами, хотя импрессионизм – это не вершина искусства. В свое время художники этого течения сделали очень много, но их работы примитивные и легкие. Тебе так не кажется?

Женя пожала плечами, ощущая неловкость. Полина разбиралась в искусстве явно лучше, чем она сама. Женя всегда терялась и не знала, что ответить, когда ей задавали вопросы, в которых нужно было высказать четкую точку зрения. Ей казалось, что какую бы позицию она ни выбрала, та априори будет неверная. Она до дрожи в ногах боялась показаться глупой, поэтому чаще всего молчала.