Расколотая душа. Книга 1. Картина смерти - стр. 21
– В принципе, мы можем лечь боком. Поместимся.
Она произнесла это не из желания провести как можно больше времени с Женей, а только для того, чтобы утром вывести мать из себя. Кристине уже из принципа не хотелось возвращаться в гостевую комнату и пробираться через родительскую кровать к своему дивану. Но Женя отговорила ее от этой затеи, объяснив, что завтра ей предстоит тяжелый день и лучше выспаться, чем всю ночь лежать в позе замерзшего солдата.
Ночь для Жени все равно прошла неспокойно. Она никак не могла уснуть.
Сперва она наблюдала за представлением театра теней: луна на небе светила так ярко, что освещала половину комнаты и создавала с помощью веток деревьев узоры на стенах. А потом пыталась понять, как ей поступить утром, куда пойти и у кого попросить помощи, ведь единственным для нее родным человеком в Питере была Кира. А с ней Женя почти не общалась…
«Сначала нужно обратиться в полицию и заявить о мошенничестве», – решила она.
Но ехать одной в полицию было жутко страшно. Женя понимала, что без поддержки не сможет отстоять свои права.
«Попрошу Кристину пойти со мной и помочь», – нашла выход она.
Женя уже несколько лет говорила на каждом шагу, что стала самостоятельной и больше не нуждается в заботе и поддержке. Она доказывала миру, что ей не нужна Кира; что ей плевать на мать, которая постоянно занята работой. Но на деле Женя себя обманывала: она не прекращала тянуться к другим людям, как к спасательным жилетам. И часто перекладывала на плечи помощников всю ответственность.
Питер пугал Женю. Завораживал, но пугал. Она не понимала город и его обитателей. Казалось, что те, кто живет в Северной столице, на голову, а то и на несколько выше всех остальных. Петербуржцы выглядели иначе. Женя не могла отличить коренного от приезжего, но тем не менее умудрялась принизить себя на их фоне. Еще в автобусе и на улице она заметила, что те говорят не так, как жители Камска. Их речь была культурной, порой витиеватой и безумно красивой. Пока Женя добиралась с вокзала, она находилась в толпе петербуржцев и прислушивалась к их разговорам, не переставая поражаться звучанию голосов и тому, как точно они выражали мысли. В отличие от них, Женя часто замечала за собой, что теряется в разговоре, говорит невпопад, запинается, не может закончить предложение так, как ей бы того хотелось. А тут, казалось, даже младенцы умели изящно вести беседы.
Встав с матраца, Женя прильнула к окну, вглядываясь в ночную мглу.
«Как хорошо, что комната Кристины смотрит на проезжую часть, а не на двор-колодец», – мелькнуло в голове.
На улице было тихо и спокойно: сигнализации машин мигали в пустых салонах, фонари теплым светом окутывали дорогу, луна на небе безмятежно наблюдала за всем сверху.
Женя медленно повернула ручку окна, отворила створку и вдохнула влажный воздух туманного города.
«И ни одного высокого забора», – подумала она и легко улыбнулась.
Умиротворенный Питер вселил в душу надежду. Жене стало казаться, что все не так уж плохо: и сорванные планы, и возмутительный обман с квартирой скоро канут в Лету. Но как только она успокоилась насчет жилья, тут же вспомнила о разговоре с кузиной, и новые мысли, как рой пчел, снова осадили ее уставшую голову. Так всегда бывает: перед сном мозг начинает подкидывать непрошеные мысли, хотя так хочется насладиться внутренней тишиной.