Расцвет Чёрной Луны. Королева-регент - стр. 39

Странно, что герцог писал мне сюда, зная об этом.

— Можете идти, — кивнула я и немедленно распечатала письмо. Наверняка соболезнования и прочая чушь строго по этикету.

Я с нетерпением раскрыла письмо, состоящее из пары строчек:

«Ваше величество, я безмерно сочувствую вашему горю, но очень жду вашего возвращения ко двору. Признаться, без вас балы не проводятся, пиры не устраиваются, и его величество выглядит очень грустным».

Это означало только одно: несмотря на мой траур, Анкильд с любовницей предаются развлечениям.

Но прервать горе я не могла, никто бы этого не понял. Давать королю повод обвинить меня в непочтении к усопшим и к иным культам я не хотела.

Надо вести себя безупречно.

Послания от Эсмонда были столь же редки и немногословны. Капельмейстер исправно выполнял порученную ему миссию.

А когда на улице похолодало, и пришла осень, я покинула заточение и узнала от Эсмонда, что Констанция ждёт ребёнка.

***

— Моя леди, — чуть слышно произнёс Эсмонд, во время очередного приёма, которые теперь стали частыми при дворе Ядвинов. Мой рыцарь произнёс это, пригласив меня на танец.

— Вы осмелели, мой лорд, — только и успела ответить я, подавая ему руку.

Его ладонь была всё такой тёплой, сильной, как и в тот миг, когда я доверила ему свою честь, жизнь, судьбу. В тот день мы встретились у Небесного алтаря, чтобы произнести брачные клятвы перед моими Богами.

А Боги Вудстилла решили иначе: Они позволили быть нам вместе, связали невидимыми нитями, но отдали наши тела другим хозяевам. Меня — королю, Эсмонда — любовнице короля, родившей ему бастардов.

— Теперь за вами почти нет присмотра, моя леди. Его величество нашёл себе другую любовь, — насмешливо произнёс Эсмонд и положил руку на мою талию. — Видишь, никто не спешит обвинить меня в государственной измене.

— Ты даже рад этому?

— Рад. Ты ему не нужна, Гердарика, но цепляешься за того, кто готов придушить тебя собственными руками. И совсем не замечаешь тех, кто предан тебе не из-за денег или выгоды.

— А из любви? — спросила я, заглянув ему в глаза. Мне так хотелось, чтобы это было правдой, но я боялась ошибиться. Боялась довериться окончательно. Даже после всех лет, проведённых рядом и одновременно врозь.

Никогда я не позволяла себе мечтать о том времени, когда смогу жить с ним в одном доме, спать в одной постели и не таиться.

Этого не случится. Никогда.

Как никогда я не узнаю, правда ли то, что он всё ещё привязан ко мне.

Эсмонд ничего не ответил. Музыка стихла, мой лорд поклонился и шепнул, что ждёт нашей следующей встречи.

Я тоже по нему соскучилась и решила не тревожиться по поводу его чувств. У Эсмонда было много возможностей предать меня, он же был рядом, несмотря на его уважение к Пенелопе Роуз, ныне маркизе Фэнфекс, матери чужого сына.

— Ваше величество, позвольте выразить вам признательность,  — произнесла его жена, тут же появившаяся рядом.

Тёплые янтарные глаза Пенелопы снова сияли счастьем, а в каштановых волосах не появилось седины, хотя я мстительно подумала, что она её просто закрашивает.

Слишком много испытаний выпало на наши доли.

— За что же, маркиза?

— За то, что вы уговорили его величество даровать моему Анкильду титул его сиятельства графа Виренейского. Мы с сыном благодарим ваше величество и будем молить Богов, чтобы они продлили дни вашего королевского правления.