Раиска, Люська, ветераны спорта и «Тишина» - стр. 17

Буфетчица вернулась за стойку, шмякнула в блины тройную порцию варенья и, успокоенная, расплылась в довольной улыбке.

– Прекрасный, прекрасный доктор, – Люська склонилась к буфетчице и доверительно зашептала. – Так мне вчера помог! Мазь выдал и таблетку. Спала, как младенец.

Люська получила сырники с двойной порцией повидла. А мне очень хотелось сказать, что спала, как младенец, она вовсе не от мази, а от полбутылки вина.

На склоне народу было немного. Да и откуда? Из Туманова по-прежнему добраться невозможно. Престарелая Аленушка на склоне не появилась, дед, видимо, сидел около нее и ее желчного пузыря. Мы видели, как он нес из кафе две тарелки овсяной каши.

Зато Миша и Маша рассекали так, что любо-дорого посмотреть.

– Красиво катаетесь! – я поравнялась с Машей у выката к подъемнику.

– А, ерунда, мы же с Сибири, с Кемерова. У нас там знаете, какие катания! Здесь немного скучаем. Записались к Кате, хотим сноуборд попробовать.

На Кате с визгом висли ребятишки. Они уже переместились с учебного склона на основной.

– А вы давно на большую землю перебрались? – спросила я, чтобы поддержать разговор.

Показалось, или Маша, перед тем как ответить на секунду замялась?

– Недавно, – наконец ответила она и глазами отыскала на склоне своего Мишу. – Частично, можно сказать, перебрались.

Она помахала Мише рукой и толкнулась ему навстречу.

С Севера наползала снеговая туча. Заметно потемнело.

– Опять снегопад? – Люська приставила ладонь козырьком ко лбу. – На этой неделе, ладно, но в понедельник мне на работу. Интернета здесь нет. Как узнать прогноз погоды?

– По народным приметам, – подсказала я.

– А как их узнать, народные приметы, без интернета?

– Спросить у аборигенов.

– Не выйдет. Только что тракторист увез обратно в деревню тетку буфетчицы. А сама буфетчица и поварихи недостаточно старые, чтобы им можно было доверять в этом вопросе.

– Увез после консультации с врачом? – осторожно поинтересовалась я.

– Да, – покосилась Люська. Ей не понравился мой тон.

– А тракториста ты видела? Он тоже недостаточно старый?

– Он вообще молодой, лет двадцать пять, двадцать семь, не больше. Правда со следами жизненного опыта на лице.

– Какого опыта? – не поняла я.

– Жизненного. Нос у него сломан, – пояснила Люська. – И зубов впереди не хватает. Ну зубы-то еще ладно. Может, их просто лечить негде и протезировать не на что. А вот сломанный нос – это показатель. Носы просто так не ломаются. Его жена работает здесь горничной. Я ее не видела, но ты, на всякий случай, ценные вещи на виду не оставляй. Кстати, тебе Миша и Маша не показались странными?

– Тем, что на пенсии решили сноуборд освоить?

– Нет, это как раз нормально. Тут другое. Я ему наверху говорю: «Классно у вас жена катается», а он задергался, головой завертел. «Где?» – спрашивает. Можно подумать, есть варианты. Склон-то один.

– Я тоже заметила. Но самая чудная здесь Катя. Что она все время ищет? Сегодня, еще до рассвета кто-то ходил вокруг нашего дома. По-моему, пытался заглядывать в окна.

– Палыч?

– Я тоже сначала так решила. Подумала, что снег отгребает. Но рядом с Палычем всегда собака, а собачьих следов у дома не было. А может, это Александр? Он во сколько ушел?

– После тебя мы полчасика посидели, не больше. Вино допили, и он ушел. Намекал на продолжение, но ненавязчиво. Я так хотела спать, что сделала вид, будто не понимаю.