Раиска, Люська, ветераны спорта и «Тишина» - стр. 16

– Послушайте, а как думаете, что Катя могла искать в могиле? – Люська все-таки не утерпела.

– Катя? Где? – Александр поперхнулся кофе. – Не поминайте вы ее к ночи! У меня с ней аллергия на апельсины открылась. Ненавижу цитрусы!

Гость собрался откланяться. Я постучала по лбу и пошла спать. Пускай Люська сама разбирается. Я сегодня тоже от Кати пострадала. Плечо, вон, разнылось. Не надо было от мази отказываться. Не солидол же нейрохируг-самозванец ей выдал, в самом деле.

Ночь прошла спокойно. На свежем воздухе, в тишине, да в деревянном доме я прекрасно выспалась. За окнами под чьими-то шагами хрустел снег. Казалось, сейчас в окно постучит Дед Мороз и бесследно исчезнет, оставив на крыльце мешок с подарками.

К кафе подошли рановато, оно еще не открылось. Мы с Люськой немного прогулялись по территории. Я решила пройти на парковку, попытаться откопать машину. Люська тоже принялась стряхивать снег с капота. Из своего коттеджа вышел старичок и засеменил к жилищу Иванова Ивана Ивановича.

– Сынок! Сынок! Это я, сосед ваш, не разбудил? Ванюша, у тебя Но-шпы пары таблеточек не будет? У Аленушки моей печень прихватило. Говорил ей вчера, чтоб на блины со сметаной не налегала. Да где там! Разве послушает!

Интересно, как Ванюша будет выкручиваться. Но ничего интересного не произошло. Он приоткрыл дверь и протянул деду пузырек с таблетками.

– Держите, – зевнул Иванов. – Название другое, но действуют также. Не болейте.

Во дает! Или Катя напутала, а Иванов и в самом деле доктор?

– Что случилось? – послышалось у Ванюши из-за спины.

– Спи, зая. Сосед за лекарством приходил, – ответил Иванов и закрыл дверь.

– Зая не хочет спать, Зая хочет блинчиков!

Похоже, в коттеджах тоже проблемы со звукоизоляцией.

– Будут тебе блинчики. Твой заяц уже идет на охоту! – застегивая на ходу пуховик, Иванов шагнул на крыльцо.

– Я буду скучать, мой зубастик!

– Я буду спешить, мой пушистик! – обернулся псевдодоктор, притворил дверь, сплюнул и заспешил в сторону кафе.

– С вареньицем! – понеслось ему вслед из-за закрытой двери.

– Меня сейчас стошнит, – скривилась Люська.

– Меня тоже, даже блинчиков расхотелось.

– А это мысль, – призадумалась Люська. – Давай перед обедом тоже рядом с ними погуляем, глядишь, опять аппетит отобьет. Домой вернемся спортивные, поджарые.

В кафе Иванов оказался возле окошка выдачи перед нами.

– Здорово! Как рука? – приветливо улыбнулся зубастик.

Верхние зубы у него в самом деле выпирали.

– Лучше, но знаете…, – начала было Люська.

– Доктор, можно вас на минуточку, – повариха, самая худощавая из троих, выскочила из-за перегородки и подхватила Иванова под руку. – Посмотрите, пожалуйста, мою тетушку. Который месяц коленками мается. А с врачами тут плохо, в Туманове все путные поувольнялись, а в область ей не добраться. Пожалуйста, доктор, миленький!

Я навострила уши. Иванов насторожился и промямлил что-то невнятное.

– Пожалуйста, доктор! – буфетчица уже вцепилась в него мертвой хваткой. – Тетя уже здесь, на лавочке сидит. Вы покушайте, покушайте! Хотите, котлеток разогрею? А потом гляньте ее быстренько. По гроб жизни благодарны будем. Ведь ходит по дому и стонет, и стонет. Сердце кровью обливается, как мучается человек.

– Хорошо, хорошо, – Иванов похлопал повариху по руке. – Гляну. Сейчас жене завтрак отнесу и посмотрю вашу тетушку.