Пять монет - стр. 28

Однако утро следующего дня опровергло бы их вывод. Олег проснулся, мучимый жесточайшим похмельем, в прямо-таки «чёрном» настроении. Традиционно попытался заглушить абстинентный синдром кофе, но Элен вновь, как это у них и было принято, заставила выпить какой-то травяной чай, который хоть и облегчал головную боль, но на вкус был отвратителен. Придя в себя, Олег сразу принялся за работу.

– Элен, – обратился он к ИБХС, – что ты можешь сказать по поводу записей с камер наблюдения? Тебе удалось обнаружить мужчину, замеченного рядом с моей потерпевшей?

– Нет. Такое ощущение, что он либо уже находился в здании, либо проник в него неизвестным нам способом.

– Ты не права.

– Почему?

– Во-первых, если он был внутри, камеры должны были зафиксировать его передвижения по внутренним помещениям. Этого, с твоих слов, нет. Во-вторых, скрытно в здание он попасть не мог, так как даже если мы не знаем о существовании еще какого-либо входа, перемещаться неизвестный всё равно должен был по тем же коридорам. Отсюда следует лишь один вывод: записи изменены, смонтированы. Подтвердить либо опровергнуть мою версию может Игорь Опарин. Ты связалась с ним?

– Да.

– Когда мы можем встретиться?

– Никогда.

– Не понял тебя. – Олег озадаченно посмотрел на часы, которые лежали перед ним на столе. – Поясни.

– Вчера, пока из тебя извлекали ИКА № 085521, я трижды созванивалась с Игорем. Два раза он со мной вообще отказался разговаривать, в третий раз удостоил беседы.

– Ну-ну, – заинтересовался мужчина. – Что он хочет?

– Лучше я тебе расскажу, как прошла наша беседа. По-моему, Опарин был пьян, так как сначала он высказывал в мой адрес оскорбления, а затем, ничего не слушая, сказал мне, что «с утварью не общается, так как психически здоров». Слово «утварь» он произнёс как-то странно, выделив первую «у» и лишь затем продолжив всё слово. Уверена, он сделал это специально, а не из-за состояния опьянения.

– Ха-ха, – довольно рассмеялся Олег.

– Ничего смешного. Я не дура и прекрасно поняла, что он не сравнивал меня с посудой. Пыталась ему разъяснить, что я разумное существо, равное ему в правах. На это он ответил, что у него, похоже, галлюцинации, так как мебель начинает с ним разговаривать. Что-то бормотал про необходимость установить дневной лимит спиртного. Тогда я сообщила ему, что моё материальное тело – наручные часы, а не предмет мебели. После этого господин Опарин вообще зашёлся смехом, а потом ответил, что у него «нет для меня времени», и отключился.

– Ха-ха, – адвокат уже лежал от хохота. – У него замечательное чувство юмора.

– На мои последующие звонки он не реагировал, но минут через пять прислал сообщение, в котором оказалось множество различных роликов, направленных против искусственных существ. Ужасный тип, таким не место среди разумных особей. Его необходимо изолировать, никогда не встречала таких асоциальных граждан. Законченный натуралист.[3]

– Зря ты так, – отсмеявшись, ответил Олег. – Каждый имеет право на ошибку. Хотя в его взглядах есть рациональное зерно.

– Я думала, ты изменил свои представления о нас.

– Возможно, – не очень уверенно произнёс мужчина. – Я пока ещё не решил, как относиться к ИБХС и ИКА. Мои взгляды остались такими же, скорее, они просто трансформировались. Ладно, давай закроем эту тему, а то поссоримся. Где его контакты, я сам свяжусь с Игорем. Надеюсь, со мной он будет повежливее.