Пять монет - стр. 31

– Ты абсолютно уверен в том, что сейчас говоришь?

– Да. Никаких сомнений. Можешь вызвать меня в суд, я сообщу то же самое. Правда, сомневаюсь, что мои показания будут пользоваться доверием, сам постоянно под угрозой лишения всех прав – меня лишили даже права нанимать людей для домашней работы, только ИБХС или ИКА. Видишь, какой вокруг раздрай – не могу позволить, чтобы в моём жилище находились болтающие всякую чушь нелюди. Если обратишься к другому эксперту, его выводы не будут отличаться от моих.

– Игорь, – Олег внимательно посмотрел на собеседника, – правильно ли я понял: кто-то залез в программу системы безопасности здания и подменил файлы, вернее, переместил их из одной папки в другую?

– Да.

– Значит, в файлах за девятое сентября 2156 года я смогу обнаружить интересующие меня записи?

– Возможно. Этот неизвестный только переместил файлы, не скопировал их. Иначе установить истинную дату создания файла было бы сложнее.

– Почему ты считаешь, что не было копирования?

– Потому что в таком случае датой создания копий была бы дата именно копирования. Не веришь? Я могу проверить эти четырнадцать файлов на тождественность, есть такая возможность. Но для серьёзных контор, например, для суда, тебе понадобится другое заключение. Вернее, заключение иных лиц.

– У тебя всё так плохо? – удивился адвокат.

– Даже хуже. Сейчас в производстве только «живых» девять дел по заявлениям говорящих «абак»[4], в которых одни просят признать меня сумасшедшим, другие – преступником. В перспективе меня ждёт принудительное лечение или смерть. Кстати, не продашь мне пару «жетонов»? Я знаю, у тебя есть.

– Почему пару? Для амнистии требуется четыре.

– Два я уже приобрёл. Не хватает половины. Слава Богу, семь лет назад один умный юрист, – Опарин внимательно посмотрел Олегу в глаза, – тот самый, который стоит передо мной, добился в Верховном Суде решения, которое позволяет распространить правило «пяти монет» один раз на все дела одновременно, если они в одно время находятся в производстве как одного суда, так и нескольких. Это мой случай. Получается, ты дважды выручил меня: спас от притязаний жены и дал шанс на выживание сейчас. Осталось за малым – две монеты. Выручишь? За ценой не постою, деньги есть.

– Извини, но индульгенциями не торгую, – смущенно ответил адвокат.

– Да? – Игорь спокойно воспринял отказ и грустно ухмыльнулся. – Жаль. Значит, будем надеяться на справедливость правосудия. Сам-то чего не пользуешься волшебными монетами? У тебя их предостаточно. Раз – и ты никого не убивал.

– Я не Бог, чтобы даровать прощение или спасение.

– Жёстко ты к жизни относишься. С тяжёлыми принципами живёшь. Не понимаю, почему тогда говорящая машинка для бриться с тобой? Ты вроде наших взглядов.

– Не знаю, – неуверенно ответил Олег. – Элен досталась мне от жены. Супруга просила оставить её. Сейчас мы живём в странном тандеме.

– Господин Опарин, вы должны понимать, что я, как равное существо, вправе выбирать, где, как и с кем мне жить, – менторским тоном проговорила ИБХС. – Я не вещь и не животное. Я разумна, у меня есть чувства.

– Вместо того, чтобы возиться с часами, – обратился Игорь к собеседнику, игнорируя ИБХС, – взялся бы за себя. А от мусора на руке избавься, иначе следующего разговора с тобой у нас не будет. Надеюсь, ты понял меня правильно. Всего доброго. Передумаешь по поводу торговли «монетами», набирай.