Пути Миритов. Недобрые всходы - стр. 9
– Адис, – обратился он к другу, севшему рядом, – я должен тебя попросить…
Мысли путались, но пришлось взять себя в руки и собрать их воедино.
– Должен? И о чем же?
– Когда я умру, – в голосе Анвара сталью отдалась решительность, – стань новым герцогом Эн-Меридским.
– Серьезно? А луну с неба тебе на гербовый щит не перековать? – спросил Адис. – Хотя, раз ты просишь невозможного, придется это сделать, я ведь дал клятву дружбы.
Еще не договорив, он изменился в лице, точно отражая собой чувства Аминана.
– Прости, – вздохнул он. – Но ты ведь знаешь моих родичей, а твоих тем более. У меня есть дядя и младший брат, у тебя родня со стороны матери. Ни Бедили, ни Мистаны никогда не упускают своего. Среди их мужчин достаточно тех, кто видит на этом месте себя, а женщины совсем не против добиться герцогства для своих мужей или сыновей.
– Я оставлю завещание, по которому моим наследником будешь ты, – твердо сказал Аминан.
– У меня тоже есть наследники, – ответил Адис. – Младший брат, например. И он всегда был нетерпеливым, насколько я помню.
Аминан упрямо опустил голову.
– И все же я хочу, чтобы ты принял Эн-Мэрид. Достойнее тебя нет человека во всей провинции. Адис, я прошу тебя.
– А я, Аминан, прошу тебя, давай не думать о смерти, – Адис мягко положил руку другу на плечо. – Мы с тобой еще не так стары. В Вете много родовитых и красивых невест, а у нас достаточно времени, чтобы узнать о них побольше. Но теперь давай ужинать.
Он молодо рассмеялся и подал пример, впившись зубами в кусок мяса. Аминан кивнул и тоже принялся за еду. Мясо успело слегка остыть и оттого стало жестковато, но превосходно подобранные специи и душистый соус искупали его недостатки. Овощи тоже были хороши, а молодое вино оказалось легким и на редкость ароматным.
– Лет через двадцать вино этого года будет стоить на вес золота, – сказал Аминан, осушая чашу.
– Если его раньше всё не выпьют, – ответил Адис и отправил в рот несколько миндальных орехов.
После ужина хлопотливые слуги стали размещать герцога и его свиту. На всех места под крышей не хватило, и конюхи с удовольствием устроились под открытым небом на циновках и коврах. Другие разошлись по комнатам, благо они пустовали. Герцогу отвели отдельные покои, но Адис последовал за ним.
Некоторое время они лежали рядом, переговариваясь ни о чем, как в детстве, когда сбегали в степь ловить птиц и ящериц. Скоро Адис перестал отвечать на вопросы и стал тихо похрапывать, а Аминан долго лежал без сна, глядя в узкое окно. Где-то жаловался степной шакал, где-то спорила с ним сова, прямо под окном звенели сверчки. Вдруг они умолкли: кто-то подошел к гостинице. Послышался звонкий девичий смех, рокочущий мужской хохот, звуки поцелуев, испуганный вскрик и совсем уж недвусмысленные звуки.
Аминан понимал, что должен бы прогнать парочку – не потому, что они поступали бесстыдно, а потому что он подслушивал чужое счастье. Но отчего-то на душе вдруг стало так спокойно и хорошо, что никому не хотелось омрачать настроение.
С этими мыслями Аминан и заснул.
Пролог. Север
«Меня, злодейка, не морочь
И не зови меня к воде», —
И дочь волны умчалась прочь,
И не видать ее нигде.
Он стал ответа поджидать,
Но девы моря нет как нет,
И вот опять он стал искать
Ее в танцующей волне.
Западная баллада «Рыбак и морская дева».