Пути Миритов. Недобрые всходы - стр. 8
Тот, кто подсказал это молодому королю, был весьма разумен, и это означало, что, скорее всего, герцога Эн-Меридского по-прежнему не слишком охотно примут в столице, ведь разумные люди обычно весьма подозрительны.
Подгоняя коней, доехали они довольно-таки быстро, и суетливый человек невысокого роста выбежал им навстречу. Назвал господами, предложил хорошие еду, вино и отдых, но Аминан слушал вполуха. То ли после тяжких раздумий в дороге, то ли от чего-то еще, но его внимание притупилось, мысли рассеялись в усталой голове, и даже ненадолго пропал аппетит. Но, чтобы не вызывать лишнего волнения у Адиса, он выдавил из себя довольную улыбку и спешился.
К чересчур резвым, словно не было этого долгого дня в пути, коням, нерешительно подступились слуги, а словоохотливый хозяин постоялого двора самолично принялся рассказывать о ценах и услугах. Кажется, его звали Дениз или как-то вроде того… Убрав с лица ненужную сейчас, приветливую улыбку, Аминан щедро заплатил за себя, Адиса и свиту.
– Ну что ты… – друг смутился, касаясь своего кошелька. – Я бы сам…
– Ничего страшного, – отмахнулся Аминан.
Он никогда не был скупцом, когда дело касалось нужных трат.
– Мяса на угольях, для всех и вдоволь, – сказал Аминан, – запеченных овощей и молодого вина.
– А как насчет сладкого, благородные господа? У нас есть прекрасные фрукты, свежие, сушеные, засахаренные.
– Подайте, пожалуй, – кивнул Аминан.
– А орехов, жаренных в меду?
– И орехов.
– А как насчет шарбета?
– И шарбета, – с небрежной благосклонностью ответил Аминан.
– На всех? – сладко улыбнулся слуга.
– На всех, – твердо сказал Аминан. – Если денег не хватит, я доплачу.
– Ты не слишком расточителен? – шепнул Адис.
– Пожалуй. И дальше мне тоже придется быть расточительным, – усмехнулся Аминан. – Возможно, это будет мой единственный выезд за пределы родового поместья. Я хочу, чтобы мои люди хорошо его запомнили и вспоминали с радостью.
– Король и королева молоды…
– Не думаю, что меня пригласят на представление наследного принца. А до его коронации я могу и не дожить, особенно если первой родится девочка. Ты же знаешь нашу летнюю хворь.
Адис знал. При летнюю хворь, которая так часто поражала в дни безумного зноя, люди не мучались, просто говорили: «Что-то мне душно» и шли прилечь в тень. Потом их находили уже остывшими, точно несчастные рады были сбежать от иссушающей жары в прохладу смерти. Бедняки, которые не могли себе позволить отвлечься от трудов в самую горячую пору, обыкновенно падали, где придется, и уже не вставали. Чаще всего летняя хворь косила людей от сорока пяти до шестидесяти. Реже умирали зрелые мужчины, еще реже – дети и подростки, почти никогда – глубокие старики.
Мысль о смерти показалась ему не пугающими, а обыденными. Но к этому ощущению рассудительного спокойствия примешивалась легкая грусть. Если род Анваров прервется на нем, то его поместье разберут жадные вассалы, и уже через пол-кватриона люди забудут про древний, тянувшийся чуть ли не из самого зачатия мира, род Хранителя Юга. Им станет другой, заняв его место, наиболее влиятельный вассал. Они не отдадут земли королю, а иначе затеют войну. Когда все это началось, когда люди потеряли честь и совесть в безумной погоне за деньгами? Аминан с задумчивым видом посмотрел, как простодушно радуются его люди принесенным кушаньям, и молча сел за стол. Только сейчас он понял, что проголодался, и даже сильно. Странно, в последнее время он почти ничего не ел, а сейчас аппетит нежданно-негаданно вернулся.