Пути Миритов. Недобрые всходы - стр. 33
– Правда? – Силиван поднял брови. – А я полагал, что услышу от вас и о Бедилях? Ведь, кажется, именно эту фамилию носит ваш друг?
Отвечать, да и вообще разговаривать с этим человеком, глядя в его серо-льдистые холодные глаза, у Аминана не оставалось желания, но кто спрашивал его? Не спросили тогда, отрекаясь от сюзерена, не спрашивает Силиван и сейчас, а медлить с ответами себе дороже. Рассказать про Эльмазов, планировавших убийство Антуана, или нет? Про них следует молчать, как и про Бедилей, потому что… Собственно, виконт что-то знает о Бедилях, общеизвестное, но неприятное. Ему, Анвару, неприятное.
– Да, он мой друг, – подтвердил мужчина, стараясь не менять тона. – Мне бы не хотелось говоить о нем, поскольку хочу оставаться беспристрастным и дальше.
– Что ж, думайте, что хотите, – во взгляде виконта мелькнуло что-то вроде презрительной усмешки. – Итак…
Вошли двое слуг: один держал поднос, на котором стояли откупоренная бутылка вина и бокалы, другой – небольшое блюдо с незамысловатыми закусками, из тех, что на Юге насмешливо называли «пища незваного гостя». Оба поклонились, и Хасан – именно он нес вино – быстро и изящно разлил его по бокалам.
– Угодно что-то еще? – спросил он.
– Благодарю, пока ничего не нужно, – рассеянно сказал Аминан: он думал сейчас не о винах и лакомствах, а о том, что может спросить Силиван и что ему ответить.
Слуги ушли, и Аминан приглашающее повел рукой:
– Угощайтесь же.
Силиван пригубил вино, но тут же снова поставил бокал на столик.
– Что я хотел у вас спросить? Ах, да, надо полагать, о своих вассалах и родичах вы сказали все, что могли. Теперь меня интересует, не видели ли вы чего-нибудь подозрительного?
– Ничего подозрительного, – отозвался герцог, перед этим взвесив в уме события вчерашнего. Разговор, коронация, перепалка Запада и Востока, но это же такие пустяки… А еще легко доказать, что все герцоги и вассалы собрались в одном помещении вчера, значит ли это, что среди приглашенных во дворец дворян нет даже подозреваемого?
– Уверены?
– Да, – собственный голос прозвучал неприятно и надтреснуто, потому что уверен Аминан не был.
Герцог Эн-Меридский никогда не умел искусно лгать, в крайнем случае он предпочитал молчать о том, о чем говорить не следовало. Силиван, как подозревал Аминан, тоже это понимал и мог в любой момент обвинить его в попытках сокрыть истину, однако почему-то не делал ничего подобного.
– В таком случае, – сказал виконт, – разрешите с вами проститься. Я должен успеть опросить еще очень многих. И кстати, я прошу у вас разрешения на небольшой разговор с вашей свитой и прислугой, в особенности прислугой. Люди скромного звания, знаете ли, часто замечают больше господ, – и снова он усмехнулся, то ли издеваясь над Аминаном, то ли находя свою незатейливую максиму безмерно остроумной.
Он встал с места и стремительно прошел к двери.
– До свидания, герцог, и прошу вас проявлять гнева и не чинить препятствий, когда к вам придут.
– О чем вы? Кто придет? – начал Аминан.
– Сожалею, герцог, что дело вынуждает прибегать к подобным мерам, но, надеюсь, вы меня поймете, и не будете создавать помехи расследованию. Есть подозрение, что кинжал Моранси спрятан во дворце, поэтому все помещения необходимо проверить.
– Виконт, вы понимаете, кому вы это говорите? – помрачнел Аминан, поднимаясь с места.