Пути Миритов. Недобрые всходы - стр. 29
Лучше смотреть на свои земли, чем судить чужие – так решил мальчик, когда в его голове снова зашумело. За его спиной показалось какое-то движение, это бесшумно открылась дверь в трапезную, что Ли узрел, чуть обернувшись. Начальник королевской охраны, Деметрий Силиван, которого он мельком видел, входя сегодня во дворец, невысокий человек с темными волосами и вытянутым лицом, приблизился к королю и что-то тихо сказал ему, склонившись.
То, что случилось что-то неправильное, Ли понял сразу – по молчанию, которое накрыло королевский стол, а вслед за ним – и всю пиршественную залу. Все замерли, но лишь на одно невыносимо длинное мгновение. Тишина натянулась – и прорвалась гвалтом, беспорядочными возгласами и испуганными восклицаниями. Королева порывисто приподнялась навстречу незнакомому человеку, прижав руку к груди. Ее смуглое лицо разом осунулось и сделалось землисто-бледным.
– Молчите все, говорит король! – выкрикнул слуга, и его голос сорвался на жалобный писк – протрубил, как говорили на Востоке.
Снова все умолкли. Ли с жадной тревогой смотрел, как король медленно поднимается, оглядывает собравшихся и медленно начинает свою речь:
– Друзья и вассалы, мы должны сообщить вам о необычайном и волнующем происшествии. Дело в том, что не далее как три часа назад из королевской сокровищницы был похищен кинжал Моранси.
Ли, не удержавшись, охнул. Герцог Эртвестский рядом с ним тяжело задышал, держась за сердце. Герцог Аминан подобрался, сжал губы и внимательно смотрел на короля.
Ли, конечно, слышал о знаменитом кинжале, который сопровождал мужчин семейства Моранси еще в те времена, когда они не были королями. Когда короновали первого из Моранси. он сказал: «Этот клинок помог нам добыть славу и сохранить честь. Пусть отныне его уделом станут почет и покой. Пока Моранси хранят память о былом, королевству не грозит никакая беда».
И вот теперь кинжал украли…
– Что же будет?.. – невольно проговорил Ли, и герцог Эртвестский сердито на него шикнул.
– Пусть начальник королевской охраны расскажет остальное, – распорядился король и смолк, слегка наклонив голову.
– Господа, – заговорил начальник охраны, – взвесив все обстоятельства, я пришел к выводу, что кинжал был похищен сегодня утром, незадолго до коронации, и вор либо воры все еще находятся во дворце.
Снова по зале прошел ветер – пораженный вздох, сорвавшийся с сотен уст.
– Я осознаю, насколько тяжко и оскорбительно обвинение, которое я высказываю, и потому прошу вас не гневаться и не держать на меня зла, но, напротив, понять меня, ибо событие, с которым мы все столкнулись, есть дело государственной важности. Поэтому до особых распоряжений его величества никто из здесь присутствующих не должен покидать дворца. Это относится и к прислуге. Благодарю, что вы меня выслушали.
Капитан коротко поклонился и отошел к дверям.
– Известие печальное, однако, мы считаем своим долгом скрасить нашим подданным заточение, которое, смею надеяться, продлится недолго, – король говорил бодро и быстро, почти весело улыбаясь. – К услугам наших гостей будут предоставлены лучшие кушанья, приятные развлечения и при необходимости помощь врачей. Завтрашние праздники не потерпят никаких изменений, а пока, – его величество хлопнул в ладоши, – пусть несут десерты.